– Да.
– Она в постели?
– Кто там пришел, Жермен? – закричала из своей комнаты старая мадам Бодо. – Это Борис?
– Нет, это я, Ирен. – Она прошла туда, по пути сжимая руки, чтобы успокоиться. – Это я. Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – разочарованно ответила старуха, откидываясь на подушки. Она сидела в постели, пытаясь что-то читать. – Странно, что это ты.
– Почему?
– Я не привыкла к такому вниманию с твоей стороны.
– На мне дом и дети, – ответила Ирен. – Я пришла… Мне надо вам сообщить…
– Да, ты не зря пришла, – ответила старуха, глядя, как ее сноха кусает губы. – Что случилось? Говори!
– Я только прошу вас, сохраняйте спокойствие… – прошептала Ирен.
– Я спокойна… – испуганно возразила старуха. – Что? С детьми что-то?
– Нет.
– Борис?.. – прошептала та. – Что же ты молчишь? Это он?
Ирен наклонила голову, обхватила ее руками, вмиг растрепав прическу, и молча затряслась от рыданий.
Старуха в ужасе смотрела на нее, вбежала Жермен и застыла у двери.
– Борис… Он… Убит… – выдавила из себя Ирен, когда немного справилась с собой. – Вчера, кажется…
О Боже мой! Только мужайтесь…
Старуха испуганно пискнула, схватилась руками за книгу, которая лежала на постели, и вдруг швырнула ее через всю комнату. Ирен испуганно подняла голову, Жермен открыла рот.
– Кто убил? – спросила старая мадам вполне спокойным голосом. – Ты знаешь?
– Женщина.
– Женщина?
– Одна из…
Жермен, не закрывая рта – теперь в ее взгляде читалось восхищение, – подошла к брошенной книге, подняла ее, положила на стол, налила в стакан воды и подала его старой мадам. Та отказалась, воду выпила Ирен.
– Его любовница? – отчетливо спросила старая мадам. – Что же ты молчишь? Ты ее знала?
– Нет. Не при горничной, прошу вас.
– Выйди! – было приказано Жермен, и та неохотно удалилась.
– Да, любовница.
– Что ты будешь делать?
– Не знаю. Главное, чтобы дети не узнали.
– Газеты все равно раздуют это… – пробормотала старая мадам. – Я не ожидала от него. Не ожидала…
Ирен только подняла плечи, словно защищаясь от удара, и старуха впервые почувствовала жалость к своей снохе.
– И надо же, чтобы это случилось сейчас… – словно про себя, сказала она.
А на другое утро, двенадцатого сентября, на Кэ д'Орфевр позвонил один из сослуживцев Бориса, тот самый, который брался опознать девушку, как только ее увидит.
Он попросил инспектора, который вел дело Бориса. Ему сказали, чтобы он подождал, инспектор сейчас освободится. Их соединили через семь минут.
– Да! – выкрикнул инспектор. – Слушаю!
Во рту у него была сигарета, наполовину изжеванная, настроение было паршивое, руки ломило – не на шутку разыгрался ревматизм.
– Я вчера был у вас, – забормотал тот. Назвал свое имя. – Вы помните, я вам рассказал о девушке в ресторане?
– Так что же?
– Я ее узнал.
– Где вы ее видели? – возбужденно спросил инспектор, забыв о ревматизме. – Когда?
– В журнале. Моя жена купила утром журнал, а там на задней странице – ее лицо. Реклама шампуня.
– Какой журнал?
– Минуточку… «Эль».
– «Эль»?
– Да, последний номер.
– Вы уверены, что это она?
– Да, такое лицо трудно забыть.
– Хорошо, спасибо. – Инспектор повесил трубку, велел срочно найти ему Леватона. Очень срочно!
Его нашли через полтора часа. За это время инспектор успел выпить кофе у моста Сен-Мишель, вернулся в хорошее настроение, потому что поболтал с хозяином заведения. Оба они страстно любили автомобильные гонки. Журнал он купил возле кафе.
– Кто это? – спросил он после некоторого молчания. – Это лицо вам знакомо?
– Да… – выдавил господин Леватон. – Я ее знаю.
– Кто она?
– Русская, ее зовут Олеся Панфилова. Только что снялась в этой рекламе.
– Координаты ее можете достать?
– Я их принес. Да. – Он вздохнул, посмотрел на журнал. – Я все узнал. Это она была любовницей Бодо. Очень жаль. Но, инспектор, вы мне обещали…
По возможности…
Тот кивнул.
– Мы не будем зря марать имена других девушек.
Но боюсь, что эта…
– Это она убила Бодо?
– Не знаю. Сперва надо ее найти. Где она живет?
– На улице Ванв. Я уже звонил туда…
– Зачем? – устало спросил инспектор. – Я вас не просил об этом.
– Верно. Но я подумал… Впрочем, не важно. Я уверен, что это не она.
– Мне тоже хотелось бы верить в это. Красивая девочка. Очень молоденькая.
– Ей всего девятнадцать лет.
– Очень хорошо Можете идти. Я вас, наверное, оторвал от дел. И прошу – никаких звонков этой милочке, никаких предупреждений… И не рассказывайте никому об этом. Все это слишком просто, – сказал инспектор своему помощнику, показывая журнал. – Мне это не нравится.
– Черт! – присвистнул тот, глянув на фотографию. – Вот это да! Девочка что надо.
– Вот бери людей, поезжай на улицу Ванв и привози ее сюда. Ни о чем с ней не говори, тут объяснится. Мне очень хотелось бы, чтобы у нее было алиби.
Потом инспектор занялся другими делами и только спустя час заметил, что его помощник забрал журнал с собой. Выругался – за журнал он уплатил из своего кармана. Выпил наспех сваренный кофе, решил сходить пообедать. Как раз в это время вернулся помощник.
– Никого нет.
– Вещи на месте?
– По-моему, да. Она никуда не уехала, судя по шмоткам. В квартире я оставил ребят.
– Ну и ладно. И хорошо. Верни журнал.
И он протянул руку.
Они пообедали вдвоем, потом он снова сел на телефон и узнал, что девушка не пришла на съемку, ее давно ищут, но никто не знает, где она может быть. Подруг у нее не было. Ни с кем не сошлась. Единственная явная связь – покойный Бодо. Отношения с ним были вроде хорошие. Но никто ничего наверняка не знает. Он позвонил Ирен. Попросил ее купить последний номер журнала «Эль», взглянуть на оборотную сторону, и, если ей что-то захочется сказать, пусть скажет. А если нет, пусть прочитает журнал и выбросит его.
