– Ты сегодня весь день носишься, – заметил парень, выкидывая сигарету.
– Заметил? Я проспала, – Настя понизила голос, подходя к нему ближе. – Кажется, начальство не просекло, но ты, конечно, никому не говори!
Тот даже обиделся:
– Я на тебя стучать буду? Ладно…
– Понимаешь, – Настя огляделась по сторонам, – вчера ко мне привязалась собака. Я взяла ее домой и вот из-за нее опоздала…
– А что за собака?
– Спаниель. Кажется, настоящий русский спаниель.
– Отлично! – оживился парень. То был высокий, несколько угловатый симпатичный блондин. Он усвоил некую небрежную манеру, которая как будто показывала: «Я рубаха-парень, со мной все просто и легко!» Но Настя, успевшая не понаслышке познакомиться с мужской психологией, уже не раз думала о том, что этот «рубаха-парень» может на самом деле оказаться сущим слизняком. Иногда мужчины так любят маскировать свои слабости и комплексы под маской самоуверенности… «Мужчины вырождаются, наступает век матриархата!» – так сказал ей один из мужчин, который ее бросил. Хотя в том, что они расстались, не были виновны ни век матриархата, ни сама Настя, которая смутно представляла себе, что значит это слово.
– Я обожаю собак, – признался Антон, закуривая другую сигарету. Он держался так вальяжно, небрежно – ну прямо ковбой, на секунду соскочивший с коня. – У меня у самого была собака, такса.
Последнее слово Настю ошеломило, и она невольно рассмеялась. Эта порода как-то не вязалась с крутым видом Антона.
– Что ты смеешься? – обиделся он. Но обида тоже выглядела какой-то деланной. Вся его мимика, все жесты казались какими-то театральными, так что Настя задавала себе вопрос – может, ему самое место в театре?
– Это была такая такса, что она бы любой овчарке дала фору!
– Чего бы дала? – Настя продолжала смеяться.
– Фору! Ну, сделала бы ее!
Девушка вытирала выступившие слезы. Этот парень ее насмешил – а еще минуту назад она бы не поверила, что сумеет смеяться.
– Куда же делась эта твоя такса? – спросила она, пытаясь казаться серьезной.
– Подохла.
Этот лаконичный ответ моментально привел ее в себя.
– Отчего?
– Объелась.
Настя снова чуть не рассмеялась, но все-таки сумела взять себя в руки. В самом деле смешно – такса объелась и оттого умерла… Но с другой стороны – со стороны того, кто ее любил, – это трагедия.
– Как же это вышло?
Они с Антоном впервые говорили так доверительно и просто. До сих пор все их разговоры выглядели как банальные заигрывания.
– Понимаешь, – сказал тот, давя окурок подошвой, – жена испекла торт. Мы ждали в гости тестя и тещу… А собака всегда предупреждала нас, когда они приходили. Чуяла издалека – еще на лестнице. И вот на столе стоит торт, а такса – Милка – вдруг как залает! Мы с женой побежали открывать. Стоим, ждем – никого. То есть ложная тревога. Вернулись в комнату, а Милка стоит на столе и жрет торт. Причем жрет из серединки, представь себе… Чтобы другим не досталось. До чего умная была собака!
И он вздохнул.
– Ну, мы и отдали ей весь торт, раз она все равно его испоганила. Наверное, такой у нее и был расчет. Теща и тесть потом сильно обиделись.
– Постой, – Настя окончательно расхотела смеяться. – Ты никогда не говорил, что был женат.
– А я сейчас и не женат. Развелся.
– Из-за торта?!
– Нет. Так.
Он вновь стал предельно лаконичен. Настя задумалась. Ее тревожили какие-то странные мысли, которым она никак не могла придать форму.
– А отчего умерла такса?
– Говорю же – от несварения желудка. Зря мы ей отдали торт.
– Да, зря… – машинально подтвердила девушка. – А скажи, она издалека чуяла, когда придут твои тесть с тещей?
– Да за полчаса!
– А собаки могут чуять чью-то смерть?
Этот вопрос поставил парня в тупик. Он явно собирался поговорить на более веселые темы.
– Конечно, могут, – сказал он наконец. – Они воют, когда кто-то умирает.
– А перед этим?
– Вот не знаю! – И неожиданно предложил: – Давай сходим куда-нибудь?
Настя неопределенно улыбнулась. Антон ей нравился. Хороший парень, добрый взгляд, но чего-то ей в нем не хватало. «Не хватает Коли, – сказала она себе. – Коля был тем, кто мне нужен. А этот просто очередной… Мне это надоело!»
– Не знаю, – ответила она наконец. Обеденный перерыв кончался, и ее планы насчет покупки булочки рухнули. Значит, остаток рабочего дня она просидит голодная.
– Я бы взял билеты в кино, – предлагал Антон. Вероятно, он решил, что девушка набивает себе цену. – Как раз пошли новые фильмы. Я вчера смотрел программу…
– Не в том дело, – остановила его Настя. – Мне хочется чего-то другого.
– Чего? – испугался тот. И тут же смущенно пояснил: – Ты сама знаешь, сколько я получаю. На ночной клуб не хватит!
И покраснел. Насте это понравилось. Ей вообще нравились мужчины, которые умели признавать свои недостатки.
– Я и не собираюсь в ночной клуб, – сказала девушка, бессознательно кокетливо поправляя неровно подстриженную челку. – Мне вообще не до развлечений.
– Почему? Из-за собаки?
Та взглянула на часы. Еще пять минут… За это время ничего не расскажешь, да и стоит ли? Что может понять Антон? Особенно если она ему действительно нравится – он не будет ей помогать в том, чтобы найти причины смерти прежнего любовника.
– Давай увидимся после работы, – неожиданно для самой себя предложила девушка. – Мне нужно кое-что перевезти…
Это она сказала тоже не подумав. Парень погас. На его лице ясно отразился весь ход мыслей: «Вы все, девчонки, корыстные. Если вам что-то нужно – вы тут как тут, а если нет – до свиданья!»
– Драцену, – пояснила она. – Мне один человек подарил драцену, но она такая огромная, что я просто не знаю, как быть.
– Ладно, – проворчал Антон. – Отвезу.
* * *
И вечером они действительно явились к Федору Михайловичу. Тот принял их без особой радости, скорее по обязанности – ведь сам обещал сделать подарок. Антон схватился было за огромный горшок с цветком, но не смог сдвинуть его в одиночку. Помогала Настя. Молодые люди, пыхтя и тихонько ругаясь, сумели вытащить цветок на улицу, несколько раз едва его не уронив. Погрузив растение в кузов, Антон вытер лоб:
– Махина! Знал бы – не поехал. Тут нужно двое мужиков. А ты сильная, – он с удивлением осмотрел хрупкую фигурку Насти.
– Своя ноша не тянет, – она заглядывала вглубь фургона, проверяя, доедет ли драцена целой и невредимой до дома родителей. – Я всегда хотела что-то такое, только денег не было…
