– Действительно, с каждым.
* * *
Второй муж Чистяковой, тот, кого паспортистка считала похожим на Есенина, был из Новгородской области. Где, как она его подцепила – Борис не знал. Брак состоялся немедленно, все происходило просто, очень просто, несмотря на то что жених был моложе невесты на девять лет. Ему было всего девятнадцать. Юлии Чистяковой – двадцать восемь лет. Она хладнокровно вышла за него замуж, согласилась послать снимок родителям. Супруги не обольщались насчет друг друга. Юлия отлично видела, что парень просто преследует свои личные удобства. Возможно, его обворожила квартира. Она знала даже, что у Алексея есть невеста на родине. Какие цели преследовала наивная с виду Юлия – жених не догадывался.
– И считал ее идиоткой.
Брак просуществовал недолго. Юлии лишь с большим трудом удалось сократить его срок до пяти месяцев. Нужно было спешить – Борис погибал от безденежья. Они часто встречались. Юлия была тревожна, выглядела больной.
– Я ничего у нее не просил. Она сама сказала, что нужно поступить по прежней схеме. Но только муженек попался похитрее. Этакий умница! Всего побаивался. И все-таки она его уломала – развод, кредит.
– А потом?
– Не знаю.
– Второй крестик? Там, за домом, под крыжовником?
Борис поднял бешеные глаза:
– Я даже не представляю, о чем вы говорите!
– А знаете, как мы называем вашу милую возлюбленную? Черная Вдова.
– Как?!
– Это паук. Он сжирает всех, с кем вступает в связь. Чтобы выжить.
Тот отшатнулся на спинку стула:
– Нет… Что вы! Я вовсе не уверен, что она…
* * *
А вот с Рудниковым – тот явился на сцену два года назад – им не повезло. Лукин излагал все весьма своеобразно, но следователь слушал только факты. У Бориса снова начались проблемы с бизнесом. Очередной прокол – поверил не тому, кому нужно.
– Я всегда страдал из-за излишней доверчивости!
Юлия смотрела на него злыми глазами и наконец выдвинула альтернативу – она помогает в последний раз, но уж потом они обязательно поженятся.
– Она прямо помешалась на том, чтобы выйти за меня замуж.
Рудников – уверенный в себе, плечистый блондин с бородкой, умелый автослесарь, достаточно самостоятельный человек – оказался твердым орешком. Юлия женила его на себе без труда, но следовать своему сценарию оказалось непросто. Он даже не изображал влюбленного. Цинично отвергал все предложения о кредите. Играл с нею в свою собственную игру. И прямо-таки сводил женщину с ума.
– Дела у меня все-таки пошли с переменным успехом. То лучше, то хуже. Мы держались – ведь не было другого выхода, а вот Рудников стал от нее прятаться. Наверное, что-то почуял. Она умудрялась его отыскивать. Потом он завел пса. Назвал его… – Борис ухмыльнулся, – Владивосток. Но хозяйка квартиры была против собак, и Юлия боялась, что его выкинут вон из-за паршивой сучки.
– Это кобель.
– Ну, пусть так. Она часто к нему ездила, требовала своего, и наконец, предложила мне украсть собаку и завезти ее куда-нибудь, чтобы мужа не поперли с квартиры. Расчет был двойной – и соседи не настучат, и Рудников останется там подольше. Вдруг пес вернется на прежнее место? Он и остался. Она боялась его потерять, ведь искать было нелегко!
– Конечно, ведь тогда бы вы уже не смогли его убить.
– Господи, – Борис с поразительным самообладанием, которое редко в нем проявлялось в последнее время, встретил это обвинение. – Я пальцем к нему не притронулся! Спрашивайте обо всем Чистякова.
После исчезновения собаки Рудников повел себя беспокойно. Юлия тоже тревожилась все больше. Дела у ее любовника на лад не шли. Ситуация вновь становилась пиковой. Наконец Рудников начал колебаться. Она стала уговаривать его на развод – и на кредит, как обычно. Он выдвинул иное условие – деньги при отсутвии дела в руках ему не нужны. Ему нужен компаньон. Деньги он в состоянии достать сам. Юлия возражала, но тот съездил домой, во Владивосток, совершил там некую сделку…
– Продал две подержанные японские машины?
И вернулся с деньгами и с большими надеждами. Юлия свела его с Борисом, представив его хозяином фирмы, которой нужен компаньон со средствами. Тот заявил, что если Рудников желает быть хозяином дела – оно и было связано с машинами, – то сумму нужно увеличить за счет кредита. Тогда все – его. Рудников колебался. Его раздирали на части противоречивые чувства – честолюбие и осторожность. В то самое время он бросил любовницу. Казалось, он решил сжечь за собой все мосты, кроме одного – фиктивного брака. Отчего он пытался его сохранить – Юлия не понимала. Она была в панике. Рудников вполне мог оказаться куда смышленее прежних мужей и за счет непогашенного кредита лишить ее квартиры. В то же самое время дела Бориса стремительно катились под гору.
– Он не шел на развод. А мне нужны были деньги. Юлия стала невыносима. Я никогда ее не видел в таком состоянии! И тогда я решил… – Борис поднял голову. – Пусть она расплатится за все. Пусть хоть раз расплатится. Туда ей и дорога.
За что должна была поплатиться его любовница – за свою невыгодную внешность, страстную любовь, хорошую квартиру или ледяную жестокость, – он так и не смог сказать. Впрочем, к эмоциям старались и не обращаться.
– Мы встретились с Рудниковым и поговорили по-мужски. Я устроил ему кредит.
– То есть? Кто же получил деньги?
– Он. Но должен был передать их мне – чтобы купить мое дело.
– И конечно, в том числе и те деньги, которые привез с родины?
– Да.
– А Юлия?
Борис поднял темные, неподвижные глаза:
– Она должна была расплатиться.
– Ну а Рудников? Что он-то что вам сделал?
– Рудников меня не волновал. Он… Он сбежал. Когда Чистякова узнала о предательстве любовника, о том, что из-за отсутствия развода вполне может ответить за невыплаченный – а она знала, что он будет не выплачен – кредит законного мужа, то пришла в бешеную ярость. Борис прятался. Но пока он прятался, Рудников сбежал…
– Вот этого она не ожидала. Он оказался хитрее. Страшнее. Знаете, что она сказала, когда наконец отловила меня у офиса Валерьяна и насильно затащила в кафе «Сирень»?
– Свидетели говорят, что вы молчали.
– Нет. Одну фразу она произнесла. Сказала: «Кто-то должен умереть». Никак не могла поверить, что все ее обманули. Он, я…
В глазах у Бориса внезапно появились слезы. Он признался, что горько раскаивается в том, как обращался с женщиной, отдавшей ему сердце… Любившей его так преданно, горячо…
– Ну, это в сторону. Она это написала, а не сказала.
– Сперва сказала, еле слышно, потом написала. Я сбежал, сбежал, – Борис зарыдал, закрывая лицо мокрыми от слез красивыми руками, на которые так любила смотреть его нынешняя жена. – Я не предполагал, что она так близко к сердцу примет… Простите!
