На часах было начало одиннадцатого. Алина пересчитала деньги – их было не так уж много, но до первой зарплаты она во всяком случае продержится. И сейчас может позволить себе взять такси. А такси ей было нужно немедленно – она решила ехать к сестре.
* * *
Ее не ждали и ей не обрадовались – Алина сразу это поняла, увидев лица супругов. Но это ее не смутило – она решила идти напролом.
– Ну все, Маринка, можешь больше не беспокоиться и спокойно идти в милицию! – бухнула она.
У сестры подкосились ноги. Марина нащупала тумбу для обуви и присела.
– Ты что? – спросила она, потрясенно глядя на сестру. – Ты о чем?
– Да все о том же! О детях! Они как – тебе еще нужны или ты решила новых нарожать?
Василий возмутился:
– Ты что – сдурела?! Врываешься, начинаешь с порога оскорблять…
Алина сделала вид, что не слышит, и снова обратилась к сестре:
– Ты ведь боялась идти в милицию, чтобы мужа не подводить? Боялась, что его в убийстве обвинят, когда узнают, что тебя держали в заложницах?
Та вскочила:
– Господи, да что случилось?!
– Андрея видели с кредитором, за несколько часов до убийства! Есть свидетель! Так что с твоего мужа все подозрения снимаются! Убийца – Андрей!
Василия так и перекосило, когда он услышал из уст свояченицы ненавистное имя. В его глазах заметался страх и вопрос: «Знает или нет?» Алина так ясно видела этот вопрос, как будто он был написан в его взгляде неоновыми буквами.
– Ну может, хватит в прятки играть? – обратилась она к супругам. – Я вам не чужая. Сейчас докажу, насколько… Я все эти дни занималась только вашим Андреем, и…
– Он не мой! – сдавленно вымолвила сестра.
– А я сказала, что твой? – наивно извинилась Алина. – Ну прости. И мне удалось найти его отца. Тот в самом деле в больнице, но это ему не помешало рассказать много интересного. И кое-какие телефоны он мне тоже дал…
– Пошла отсюда!
В таком гневе она никогда Василия не видела. Он подскочил к ней, и только жена, повисшая у него на плече, удержала его от удара. Алина побледнела и слегка отступила. Она видела – сейчас этот человек просто невменяем.
– Убирайся!
– Вася, я ничего ей не говорила! – закричала жена. – Она сама все узнала, сама! Я клянусь тебе, что ничего не говорила!
Он стряхнул ее с плеча, как пальто, и снова двинулся на свояченицу. Но та уже опомнилась от первого испуга.
– Она мне в самом деле ничего не говорила, – легко солгала Алина. – Только и сказала, что в заложницах ее держали из-за Андрея, и дала всего один телефон – это было при тебе, ты же стоял рядом и подслушивал нас. А все остальное я узнала сама, и не от нее!
Василий замер. Он хотел ее ударить, но не мог решиться. Алина поняла это и совсем успокоилась. Ударить он мог только в состоянии бешенства. А если начал сомневаться – значит, нужный момент упущен.
– Так вот! Самое интересное для тебя, Вася, я уже сказала. Имя и телефон этого свидетеля у меня есть, но в милицию я пойду вместе с тобой и там уже все предъявлю. А тебе, сестричка, интереснее всего будет знать, что Андрей и дети пропали в один и тот же день. В пятницу. – Она перевела дух: – Ну а как это случилось – тебе виднее. Может, он выследил тебя на рынке и сманил детей? Если учитывать, что он убийца, то молчать о таком уже нельзя.
– Но они бы не пошли с чужим! Они его не знали!
– Илья знал.
Эти слова упали, как камень. Сестра вскрикнула, тут же зажала рот руками и беспомощно поглядела на мужа. Тот потемнел лицом.
– Они виделись, – беспощадно подтвердила Алина. – Андрей выследил его когда-то, и они встречались. И я могу это доказать, как дважды два, любому следователю. Чего стоят все ваши тайны?
Марина плакала. Она сидела на полу у ног мужа и заливалась слезами. Но – молча. Без единого слова. Он посмотрел на жену, потом поднял глаза. Алина ужаснулась – такое странное, почти безумное у него было лицо.
– Успокойся, Вася, – почти ласково попросила его девушка. – Мы с тобой ссорились все время, но я этого не хотела. Честное слово. И раз уж вышло, что я все узнала… И про детей тоже… И про Илью, – быстро поправилась она. – Так есть ли смысл что-то от меня скрывать? А жену не упрекай. Она мне в самом деле ничего не рассказала. Про то, что ты ей запретил говорить – ни слова. Можешь быть спокоен.
Он молчал. Алина развела руками:
– И вообще, на что вы рассчитывали? Что кто-нибудь докажет твое алиби на вечер вторника, так, Вася? А дети, как окажется, добровольно вернутся с долгой прогулки? И не придется вытаскивать на свет божий семейные тайны? Да на черта вам эти тайны? Если детей уже нет, тайну делать больше не из чего!
– Я думала, они все-таки спрятались у родственников, – прорыдала Марина. – Наговорили про нас чего-нибудь, и нам их не выдают…
– Твердокаменные какие-то родственники, если они никому ничего не сказали, – гневно заметила Алина. – А ты – дура! А ты, Васька… Слов у меня нет, чтобы сказать, кто ты!
Она немедленно забыла о своем намерении установить мир, и ее понесло:
– Ты сам преступник, не хуже Андрея! Знал же прекрасно, что никакие родственники детей не прячут, что никто на такое не пойдет! И ты пытался вбить такую глупость в голову жене, чтобы она не пошла к следователю и не опозорила тебя? Так? Ну ты и зверь! Просто изверг!
– Нет! – взорвался он. – Сама знаешь, что не поэтому!
– А тогда почему?
– Да меня в убийстве подозревают, – проревел он. – В убийстве, ты поняла?! Я со дня на день жду, что меня заберут, у них только прямых улик нет! Алиби доказать я не могу, вообще ничего не могу! Теперь надо пойти и сказать, что дети пропали?! Так будь уверена – их тоже на меня повесят!
Алина оцепенела. Она хотела сказать, что он – сволочь, но даже не смогла раскрыть рта. Она видела в его глазах что-то очень страшное, куда более страшное, чем прямую угрозу или желание ударить… Ей казалось, что она поняла… Но это было слишком страшно, чтобы в это поверить. И все-таки она заставила себя произнести эти слова.
– Ты, – каким-то чужим голосом сказала Алина, – ты надеялся, что с Ильей что-то случится? Потому и не хотел искать. Если бы пропала только Катя – ты бы сразу бросился в милицию. Ты… Даже дочь не пожалеешь, чтобы не видеть больше этого мальчишку!
Марина дико закричала и вскочила с пола, вцепившись в мужа:
– Это что – правда?!
Он страшно растерялся и залопотал что-то бессвязное, пытаясь разуверить жену. Василий был страшно напуган – и жалок.
– Да что ты ее слушаешь, она же меня ненавидит… – бормотал он, пытаясь обнять Марину.
Но та вырывалась и кричала, что это правда, что она сама так думала и только боялась сказать, что теперь она все понимает и бежит в милицию немедленно. У нее началась истерика, и Алина с трудом утащила ее на кухню. Плотно закрыла дверь, дала Марине воды, напилась сама и едва перевела дух:
