– Да я и остаюсь… – засмеялась Лена. – Ты меня еще уговариваешь?
– Ты меня не поняла. Оставайся в Москве!
– Что ты? – Лена весело округлила глаза. – Кому я тут нужна? Разве что кредиторам…
– Ты мне нужна, просто необходима! – торопливо заговорила Инна. – Я даже не представляла себе, что у тебя такие обстоятельства… Ну, знала что-то про тебя и Арифа… У меня тебе будет лучше!
– Инна, таких предложений всерьез не делают, – вздохнула Лена. – У тебя что – наследство в миллиард, своя квартира, с жиру бесишься? Кто меня будет кормить? Нет, ты пошутила.
– Вовсе нет… – Лицо у Инны запылало, она показалась Лене такой молоденькой и хорошенькой, что та не удержалась и воскликнула:
– Но как же ты потрясающе выглядишь! Это какое-то чудо…
– Вот и поговорим о чуде, – Инна присела за стол и наклонилась к Лене: – Угадай сумму, которую я получаю в месяц.
Лена задумчиво посмотрела на нее.
– За квартиру ты платишь триста пятьдесят баксов в месяц… Шмотки, косметика, солярий… Наверное, делаешь массаж, маникюр, ходишь к парикмахеру? Иначе ты бы так не выглядела…
– Прибавь питание, расходы на Оксанку, развлечения, отдых на курорте…
– Сколько же тебе на это надо? Тысячу долларов в месяц?
– Хм… – загадочно протянула Инна.
– Больше? Не может быть! Ты же пошутила?!
– Ничуть. Я зарабатываю тысячу семьсот.
Наступило недолгое молчание. Девушки разглядывали друг друга – Лена недоверчиво и почти подозрительно, а Инна, казалось, проверяла произведенное впечатление. Первой заговорила Лена:
– Но ты, надеюсь, не…
– Я – не, – озорно ответила та. – Проституция меня никогда не привлекала. Позорный и тяжелый хлеб. Гадость. И мать бы меня убила.
– Тогда не понимаю… – Лена с жадным интересом всматривалась в глаза подруги, словно перед ней сидело загадочное инопланетное существо. – Как может женщина с ребенком на руках заработать такие деньги… Прости за вопрос, тебя кто-то содержит?
– Меня?! Ха! – резко выкрикнула Инна. – Я работаю стриптиз.
– Стриптиз?!
– Ну да. Танцую голая на сцене… – Инна говорила даже цинично, с вызовом, но в ее тоне заметно было беспокойство. Она еще выше подняла точеный подбородок, в глазах появилось напряженное выражение. Лене стало ясно, что для нее очень важна оценка подруги, и она подавила в себе первую естественную реакцию – воскликнуть: «Какой ужас!» Вместо этого она спросила:
– Ты довольна?
– Да, – с облегчением ответила Инна. Увидев, что нотаций не последует, она заговорила горячо и быстро: – Я знала, что ты правильно меня поймешь. Помнишь, как мы вдвоем вели группу аэробики? Конечно, не одно и то же, но большой разницы нет. Тогда я танцевала для удовольствия, теперь для денег…
– Но к тебе пристают?
– Надо уметь обращаться с такими типами. Это не так уж трудно, только начинаешь в конце концов ненавидеть всех мужчин подряд… Может быть, они того и заслуживают, не знаю.
Инна захохотала. Лена несмело поддержала ее смех, и озабоченно поинтересовалась:
– И тебя никогда не пытались изнасиловать? Ты ведь их возбуждаешь, наверное…
– Подружка, у меня столько секретов… – протянула Инна. – Если захочешь, я поделюсь с тобой всеми. Но для начала скажи – ты ведь не считаешь такое занятие позорным?
– Нет, но оно не из легких…
– Согласна. А результат?
– Результат впечатляет… – кивнула Лена. – Тысяча семьсот долларов в месяц…
Инна улыбалась, постукивая по сигарете пальцем. Потом сунула ее в рот, закурила и сказала себе под нос, выдыхая дым:
– Ты первая, кто так меня выслушал. Спокойно, без криков: «Что ты наделала?!» А ведь мне приходится скрывать свое занятие от многих… Мать знает, конечно. О, что было! Отец ходит как живой мертвец, мне его так жалко. Мать на мне, конечно, поставила крест – сперва дитя непонятно от кого, теперь – вот такая работка. Она записала меня в проститутки, ни больше ни меньше. И никакого смысла объяснять разницу. Я ведь продаю не душу и не тело, а только как бы свою фотографию на память, понимаешь? Я танцую голая перед всеми этими типами, потом беру деньги, исчезаю.
– Все равно что выступать в цирке с животными…
– Не оскорбляй животных! – усмехнулась Инна. – Теперь понимаешь, что я не бедствую?
– Да, но зачем я нужна?
– А ребенок? – ошарашила ее Инна.
– Что – ребенок?
– С кем он сидит по ночам, как думаешь? Я ведь работаю с восьми вечера до пяти утра. Каждый день. Ну почти каждый. Приходится нанимать няньку. Это одна баба из нашего подъезда, она, конечно, знает, чем я занимаюсь, пришлось сказать, ведь я по вечерам уходила накрашенная и разодетая. Она все равно не поверила бы, что я работаю ночной санитаркой или чем-то в этом роде. Так эта баба безбожно сдирает с меня деньги. Двести долларов в месяц я отстегиваю ей за просто так! Она сидит тут, смотрит телевизор, пьет мой кофе, ест мои продукты, получает деньги, а я совсем не уверена, что она смотрит за ребенком.
– Да уж, – кивала Лена. – Наши дети никому, кроме нас, не нужны!
– Это точно. Как я попрошу мать смотреть за Оксаной? Да она видеть мою малышку не в силах… И черт с ней, обойдемся… – В глазах Инны показались злые слезы. – Прости, накопилось столько… Я так устала от этой войны… Почему она не дает мне жить так, как я хочу? Разве я делаю что-то плохое? Кормлю себя и ребенка и ничего у них не прошу.
– Твоей матери нелегко перестроиться и понять… – начала было Лена, но та отмахнулась:
– Хотела бы – поняла бы! И давай больше не говорить о моей матери! Хватит того, что она мне звонит каждый день и устраивает сцены…
– Даже так?
– Конечно. Она вовсе не смирилась с моей работой, думает пристыдить меня и заставить жить по-своему… А я… Не могу слышать ее ханжеские нотации, сразу срываюсь и начинаю кричать. Насчет того, чтобы свидеться… – Она махнула рукой. – Живем в одном городе, а все равно как на разных материках. Я не об этом хотела с тобой поговорить. Александра, та баба, которая следит за малышкой, мне надоела! В печенки влезла! Вот если бы ты согласилась следить за девочкой, а? Чего лучше? Живи у меня, и Сашке твоему тут будет веселее… Я уже себе голову сломала, думала-думала, куда девать ребенка по ночам.
– Она очень миленькая, – вздохнула Лена.
– Очень… – горько ответила та. – Надеюсь, что у нее не будет такой судьбы, как у меня. Сама я раскаялась во всем и ни перед кем больше каяться не хочу. Буду работать, пока смогу. Ну как? Ты согласна?
Лена виновато покачала головой.
– Но почему?
– Понимаешь… – проговорила Лена, отводя взгляд в сторону. – Я достаточно полагалась на других людей. Сперва на Арифа, потом жила за счет мамы…
