– Вы сказали, что перешли к Мухамеду потому, что не хотели материально стеснять подругу. Вы просили у нее в долг?
– Она сама готова была предложить, я рассказала про долг. Но я просила ее не искать денег, предупредила, что ничего не возьму. Она мне подарила вещи. Все у меня, могу отдать ее матери.
– Значит, деньги у нее были?
– Напротив, не было.
– Но при ее работе…
– Она сказала, что зарабатывает около тысячи семисот долларов в месяц. Но Инна все тратила на себя и на дочь, платила за квартиру, держала няньку. Она была беспечна в этом отношении.
– Припомните, не рассказывала ли вам Инна о каких-либо подозрительных знакомых? В клубе она ни с кем не знакомилась?
– Не могу утверждать.
– Не рассказывала, что кто-то к ней пристает, делает предложения, угрожает?
– Об угрозах ничего не слышала, а о прочем – сколько угодно.
– Но она не принимала таких предложений?
Лена покусала губы, потом нерешительно сказала:
– Не знаю, что вы подумаете обо мне… Мы ведь поссорились в тот вечер, когда я ушла. Я нуждалась в деньгах, но не просила ее. А она пошла попросить для меня денег у одного человека, с которым познакомилась в клубе. Вернулась оскорбленная, несчастная – он потребовал, чтобы Инна отдалась. Она на это не пошла. Но я не просила ее! И высказала ей, что она напрасно так унизилась, я этих денег не взяла бы. Инна накричала на меня, требовала, чтобы я призналась, что считаю ее проституткой… Я испугалась, как бы она не сделала какую-нибудь глупость, и решила скорее уехать. Мы расстались и больше не виделись. Я звонила ей, но никто не подходил к телефону.
– Об этом спонсоре она вам что-то рассказала?
– Только то, что он казался ей порядочным человеком, а оказался дрянью.
– Имени не назвала?
– Нет.
– Они всерьез поругались с этим человеком?
– Я думаю, что Инна ему высказала все, что думала. Не в ее привычках держать камень за пазухой.
– Он мог затаить злобу на нее?
– Язык у нее был острый.
– О его работе не упоминала?
– Нет.
Лена замолчала, глядя в пол, потом взяла со стола сигареты, закурила, стала пускать струйки дыма. Глаза у нее были больные. Следователь глядел на нее и думал, что девушка чего-то боится.
– Что можете сказать о ее друге?
– О Сергее? Неприятный тип.
– Чем же он так неприятен?
– Он тянул с Инны деньги. При мне намекал, что она нашла другой источник для вложения капитала. Имел в виду меня. Боялся, что я буду брать у Инны деньги, которые раньше она давала ему. Он практически жил за ее счет. Но я ни копейки не брала. Честное слово.
– Я верю.
Лена снова стала кусать губы, лицо у нее было серое, взгляд пустой. «Наркотики? – соображал следователь. – Надо подумать».
– Инна знала, к кому вы переезжаете? Она была знакома с вашим родственником или с кем-то из его друзей?
– Нет. То есть не совсем так. Абдулла, вы его видели, учился в нашем институте. Так что она его знала. Также знала моего мужа, но тоже не слишком близко. Больше… Не знаю.
– А с Натальей Гариной она была знакома?
– Кто это? – встрепенулась девушка. У нее на лице было такое искреннее удивление, что следователю захотелось вздохнуть.
– Наталья Гарина – студентка вашего института.
– Может, видела, но имени не помню. Я же давно закончила институт! На каком она курсе?
– Уже ни на каком. Наталья Гарина была убита в общежитии второго июля, в прошедшее воскресенье, накануне вашего приезда в Москву.
Лена долго смотрела на него, словно пытаясь осмыслить его слова, потом прошептала:
– Первый раз слышу о ней.
В принципе это сходилось с тем, что следователь узнал в общежитии. Лена не дружила с Гариной, вряд ли обращала на нее внимание. Но казалось странным, что никто не просветил девушку, что одна из студенток забеременела от ее законного супруга. Такие новости расходятся быстро.
– Значит, с Гариной вы не были знакомы, ничего о ней не знаете? Вообще, вы общались с бывшими подругами по институту?
– Я всех потеряла из виду. И слишком много было проблем, чтобы с кем-то общаться, налаживать старые связи. Оставалась только Инна, но и с ней я всего пару раз говорила по телефону за последние годы.
– Хорошо. Если вы ничего о Гариной не слышали, у меня вопросы кончены. Остались мелочи. Кто живет в квартире, кроме вас и хозяина?
– Его друзья иногда ночуют здесь. Исса и Абдулла. Фатиха – сестра моего мужа, недавно приехала. Пока тоже живет здесь. Я и мой сын, и сам Мухамед. Все относятся ко мне очень хорошо.
И снова что-то странное, заученное промелькнуло в ее тоне, когда девушка произносила эти слова. Она закурила вторую сигарету, поморщилась.
– Вы себя плохо чувствуете?
– Нездоровится в последние дни. Я совсем не переношу жару.
– Как же вы собираетесь жить в Сирии? – спросил следователь, выключая диктофон и поднимаясь.
– Время покажет, – ответила она и тоже встала. – То, что вы мне рассказали, ужасно.
Следователь внимательно смотрел на нее, потом сказал:
– В ближайшее время я приглашу вас. А пока постарайтесь что-то вспомнить. Вы были последним человеком, с которым ваша подруга была откровенна. Так мне кажется. В клубе она не рассказывала о своих проблемах. Может быть, что-то прояснится насчет человека, у которого она думала занять денег.
– Я все рассказала.
– Хорошо. Да, забыл! Чтобы выяснить ваш адрес, мне пришлось позвонить вашей матери в Питер. Она беспокоилась. Возможно, она вам позвонит.
– Не стоит обо мне беспокоиться, – безжизненно ответила девушка, провожая его к дверям комнаты. – У меня все хорошо.
Глава 13
– Я сделала то, о чем ты меня просила.
Лена говорила тихо, едва шевеля губами. Никто бы не расслышал ее слов, кроме Фатихи. А та умудрялась слышать все на расстоянии нескольких шагов. И теперь она услышала ее, молча склонила голову. Лена сидела на постели, Фатиха стояла у окна, придерживая рукой створку, глядя на ночную улицу. На ее лицо падал свет фонарей, очерчивая профиль, птичий, заостренный, сухой. Сашка снова спал с Иссой – наотрез отказался ночевать с матерью, хотя той было страшно отпускать его от себя хоть на час.
– Что теперь делать? Скажи… – продолжала Лена. – И что я натворила?
– Ты все сделала правильно.
– Не может быть, чтобы ничего нельзя было рассказать!
