«В крайнем случае, если кто-то войдет, он меня не увидит. Тут темно, и я спрячусь прежде, чем включат свет… А может, и без света обойдется. Эти же обошлись!»
Она выбралась из шалаша и пролезла сквозь заросли на открытое место. Ее глаза уже достаточно привыкли к здешней темноте, и она могла осмотреть пол довольно тщательно.
И действительно, немного правее от нее возле подножия какого-то раскидистого растения что-то темнело. Даша торопливо пошарила там и нащупала кожаный предмет прямоугольной формы. Она подняла добычу и уставилась на нее. Не понадобилось много времени, чтобы узнать в этом предмете бумажник. Довольно пухлый бумажник из дорогой кожи.
«Это не может принадлежать девице. Это штучка Надежды Степановны. Как же так? Та сказала, что у нее нет при себе денег… Обманула девицу? Потеряла бумажник и решила, что не брала его с собой, когда ощупала карманы? Зачем бы ей выбрасывать его… Скорее всего, выронила случайно, когда резвилась на полу… Но довольно далеко отлетел. Ну и размах у бабы! Она должна за ним вернуться, если обнаружит его исчезновение… Наверняка она поймет, где его посеяла. Надо положить на место».
И вдруг ей в голову пришла странная, дерзкая мысль. Еще не успев осознать, что делает, Даша зажала бумажник в руке и юркнула с ним обратно в заросли. Уже в своем убежище, отдышавшись, она поняла, что просто-напросто украла его.
«И хорошо! Баба обойдется и без него, а мне он куда нужнее… Не валяться же ему тут. Эх, помирать – так с музыкой! Поздравляю тебя, Даша, это твоя первая в жизни кража! – Она усмехнулась. – Все получается как по писаному. Началось с лесбиянства, а кончилось кражей… Этак ты и на убийство окажешься способна!»
И она подумала, что в таком случае первой падет Лариса.
Девушка немного развеселилась и принялась осматривать свой трофей. В одном отделении бумажника оказались деньги. Она достала их и поднесла к слабому свету, падавшему из окна. Это были доллары и рубли. Триста долларов и пять тысяч рублей с небольшим.
Она расстегнула другое отделение. Там лежало что-то непонятное, поначалу принятое ею за проездной в пластиковой оболочке. Но эту мысль она тут же отвергла. Такая солидная дама, как Надежда Степановна, наверняка ездила на собственной машине.
Даша поднесла этот предмет к окну и долго на него глядела. И когда она поняла, что это такое, то возблагодарила толстуху, так щедро наградившую ее. Данный предмет нужен Даше куда больше, чем деньги. Это была магнитная карточка, с помощью которой, по рассказам Ларисы, отпирались ворота клуба. Даша держала ее в руках, вертела так и сяк и все не верила своему счастью.
«Это то самое, больше быть нечему! – убеждала она себя. – Господи, как повезло! Да ведь теперь я смогу выйти отсюда в любой момент! Выйти, поймать на мосту машину и уехать к чертовой матери! Хоть сейчас!»
Но тут она некстати вспомнила про своего преследователя, и настроение сразу испортилось.
«Я выйду, а он меня хап! И сожрет!»
Она уложила карточку на место и осмотрела третье, самое маленькое отделение. Там оказался совсем крохотный предмет, который никак не удавалось ухватить. Когда она все же извлекла его наружу, он показался ей колючим на ощупь. Подносить его к свету не потребовалось. Он сам нашел свет, впитал его в себя и заиграл, переливаясь в ее руке. Это была бриллиантовая серьга в виде трилистника.
«Красота какая… – Даша подержала серьгу на ладони и полюбовалась ею. – Никогда не держала в руках бриллиантов… А это настоящие, сразу видно… Почему она таскала с собой одну сережку?»
Она осмотрела серьгу повнимательней и обратила внимание, что замочек сломан.
«Ясно. – Даша спрятала серьгу обратно. – Она собиралась отдать ее в починку… Но теперь ей это не удастся…»
Но основательно обдумать происшедшее ей не удалось – в это время открылась дверь, та самая, в которую вышли женщины. В проходе раздались чьи-то торопливые шаги.
Даша замерла, прижав бумажник к груди обеими руками, сжав его так крепко, словно он был живой и мог подать голос своей хозяйке, вздумавшей его разыскивать. Но в проходе появилась вовсе не толстуха, уж это-то Даша могла разглядеть, а та самая девица, которая так и не дождалась от Надежды Степановны платы за оказанную услугу.
«Что ей тут еще понадобилось?» – удивилась Даша. Но удивлялась недолго. Стоило ей только увидеть, что девица присела на корточки и пустилась обшаривать пол, как ей все стало ясно.
«Ну, ловка! – восхищалась Даша, стараясь дышать потише, а то и вовсе не дышать. – Какова умница! Вытащила у бабы бумажник во время возни и отбросила его в кусты! Думала потом найти и сама с собой расплатиться! Здорово! И в краже ее не уличишь – ведь она не выносила с собой бумажника! А толстуха, если подозревала ее, наверняка обыскала. Вернулась, матушка! Ищи, ищи…»
А девица упорно копалась во всех кустах у обочины, и Даша уже забеспокоилась, не полезет ли та и подальше, чтобы отыскать запропавшую вещь. В таком случае девушки вполне могли оказаться лицом к лицу.
«От разрыва сердца она не умрет, – лихорадочно соображала Даша. – Даже если я сделаю страшную рожу. Да и не увидит она рожи в темноте… А вот крик поднимет… Что же делать?»
Наконец девица распрямилась и недоуменно огляделась по сторонам. Потопталась на месте, словно в нерешительности, и произнесла, как будто убеждая кого-то невидимого:
– Но ведь он должен быть здесь!
«Он и так здесь, – мысленно ответила ей Даша. – Знала бы ты – где!»
А девица, пнув задрожавшую пальму, сказала сквозь зубы:
– Дурдом! Ни хрена не видно!
«Утро вечера мудренее, – вполне согласилась с ней Даша. – Приходи сюда, когда будет светло, может, что и найдешь!»
Девица, словно услышав ее мысли, резко развернулась и двинулась к выходу, что-то при этом бормоча. Судя по всему, она была в ярости.
А Дашу душил смех. Ей все больше нравилось сидеть в засаде и наблюдать за обитателями клуба.
«Они куда милее, когда не видят меня, а я вижу их! Так я хотя бы могу смеяться над ними… Да и над собой…»
Ей снова послышался шум, и в галерее внезапно вспыхнул яркий свет. Даша от неожиданности оцепенела, ей показалось, что ее обнаружили и сейчас раздвинут заросли и вытащат ее. Но ничего подобного не произошло.
В проходе раздался дробный стук каблуков, и по этому стуку она поняла, что вошедших двое или трое. Стук каблуков внезапно оборвался, и неизвестные остановились, не дойдя до нее. Она сообразила, что вошли они с другого конца галереи, из того самого запущенного коридора, который представлялся ей необитаемым.
«Вот так сюрприз…»
Она мучительно старалась что-то разглядеть в зарослях, но это было невозможно. Из своего убежища Даша могла видеть только то, что происходило прямо перед ней. Все остальное закрывали перекрещивающиеся под разными углами растения. Зато слышно было превосходно.
