– Меня спросили – как они, по-моему мнению, это проверят? Раньше надо было обращаться или самой выяснять.
– Дурочка, – он лаково погладил ее плечо. За эту неделю Нина заметно похудела, издергалась.
«Она не выдержит долгого разбирательства. И так живет на грани срыва. Но чем я могу ей помочь? Только прятать у себя и не выдавать мужу. Однако насильно ее не удержишь, а сама она то и дело куда-то сбегает».
– Почему дурочка? – откликнулась женщина. – Чем ты опять недоволен?
– Тебе обязательно нужно было рассказать про то, что из-за тебя убили другую.
– Это ты дурак, – донеслось сквозь подушку. – Мне пришлось бы рассказать все, понимаешь? В том числе и про тебя тоже.
– Ну и рассказала бы. Я не барышня, сплетен не боюсь. Сказала бы, что у тебя есть старый друг, у нас близкие отношения. Думаешь, в милиции упадут в обморок от такой безнравственности? Они и не такое слышали!
Нина повернулась к нему лицом. Ее взгляд был загадочным и долгим – когда она смотрела вот так, он иногда подозревал, что женщина его не видит. «И Тамара смотрит так же, – неожиданно вспомнил он. – Глаза у них чем-то похожи. И взгляд. Только Тамара близорука, а Нина видит прекрасно. И обе они для меня – загадка».
– Нравственность тут ни при чем, – сказала Нина, не сводя с него непроницаемого взгляда. – Я боюсь другого…
– Понятно. Боишься за супруга. Только он что-то не слишком беспокоится за твою жизнь. Скорее наоборот.
Нина неожиданно махнула рукой – это был пренебрежительный, отстраняющий жест:
– Я ему плачу взаимностью. Если он ко мне так отнесся – я отвечу тем же.
– Тогда почему…
– Есть две причины. Во-первых, мне не хочется обвинять его голословно. Ну, поцарапана машина. Да, он мог слышать, как я назначала тебе свидание по телефону…
– Все-таки мог?
– Думаю, да. Я за этим не следила. Но есть еще одна вещь. Я боюсь… за себя.
И Нина, запинаясь, объяснила ему, что боится быть вовлеченной в настоящее уголовное дело. Как-никак, а та женщина на Чистых прудах была убита в том месте и в то время, которые назначила Нина!
– А как я докажу, что была в тот миг не там, а где-то еще?!
– Постой, но это я первым ее нашел! – воскликнул Олег. – Если уж кого подозревать – то это меня! А мне даже ни разу не позвонили!
– В самом деле? – Нину ничуть не успокоили его слова. – Так еще позвонят. Если эту женщину убили из-за меня, то это все равно, что я сама ее убила!
Такой вывод его потряс. Мгновение он сидел неподвижно, не находя слов для возражений. До него донесся слабый, скребущий звук. Ольга деликатно царапала запертую дверь.
– Чай… – наверное, в десятый раз донеслось из щели.
Нина резко села, пригладила волосы, взглянула на него исподлобья.
– Не знаю, как ты, а я хочу чаю, – сказала она. – Ну что ты так на меня смотришь? Не могла я рассказать об этом. Я трусиха, я слабая… Ругай меня, если хочешь… Только от этого не легче.
Они пошли на кухню, и Ольга наконец получила возможность напоить их чаем. Олег видел, что сестрица лопается от любопытства, услышав за короткое время столько интересных и непонятных ей вещей. Она была так заинтригована, что больше ни о чем не расспрашивала – будто боялась. Но глаза у нее горели шальным, возбужденным огнем.
– Поздно, – сказал Олег, с трудом выпив свою чашку. – Тебе пора домой, ребенок соскучился.
– По тебе он соскучился еще больше, – Ольга невозмутимо придвинула к себе печенье. – Ты совсем у нас не бываешь. А что – может, поедем к нам прямо сейчас? Нина, вы тоже приглашены! Познакомитесь с нашей мамой!
– Не говори глупостей, – оборвал ее Олег. – С какой стати им знакомиться?!
Нина неожиданно покраснела. Она быстро приложила к зардевшейся щеке ладонь, будто проверяла температуру, встала, извинилась и вышла.
– Добилась своего? – прошипел Олег.
– А что я? Что я такого сказала? – возмутилась сестра. – Пригласила человека в гости! Это ты ее обидел, разорался: «В качестве кого?!»
– Думай, кого и куда зовешь! – разъяренно возразил он. – Нина замужем, как я представлю ее маме? В качестве кого?!
– Скажешь – подруга, – та дернула плечом. – Мама сгорает от любопыства – кто она, да как выглядит, да какой у нее характер… Пусть бы познакомились – подумаешь, какая беда. Маме будет приятно!
– С ума сошла?!
– Почему? Ты же знаешь, как она переживает, что мы с тобой холостые… – засмеялась Ольга. – Нас как будто сглазили! Знаешь, а я не думала, что твоя Нина такая застенчивая!
– Брала бы с нее пример!
Ольга перешла на заговорщицкий шепот. Ничуть не оскорбившись отповедью, она поинтересовалась: что тут все-таки происходит? Почему говорили о милиции? Кто убит?
– А ты и рада подслушать!
– Я не подслушивала, просто слышала, – веско возразила сестра.
Это прозвучало совсем как в детстве. Сестра всегда отличалась чрезмерным любопытством, но если ее ловили на том, что она копалась в чужих вещах, пыталась прочесть письмо или подслушать разговор, она всегда отвечала стереотипно – так получилось, ее вины нет. Она-де просто проходила мимо.
– Никого не убили. Отправляйся домой.
Ольга неохотно встала. Она пыталась пройти в комнату и попрощаться с Ниной, но брат заявил, что это совершенно излишне. Он с удовольствием передаст Нине все, что нужно. Она не обидится, тем более что слишком устала для взаимного обмена любезностями.
Сестра больше не настаивала на том, чтобы узнать правду. Она притихла и оделась, не произнеся ни слова. Только открыв дверь, Ольга оглянулась и тихо заметила, что старший брат слишком многое стал скрывать.
– Я не слепая и вижу, что у вас творится что-то нехорошее. Ты куда-то ввязался, Олежка…
– За меня не бойся. – Он поцеловал ее на прощанье, неожиданно для самого себя смягчившись. Это детское, назойливое любопытство – не больше чем замаскированная тревога за него. – Это у Нины неприятности, а у меня все в порядке. Если не считать того, что я так и не закончил перевод.
* * *
Он закончил работу только во втором часу ночи. Нина за все это время не издала ни звука. Лежала на постели, забравшись под толстое одеяло, изредка резко вздрагивая всем телом – когда ей снилось, что она куда-то падает. Олегу уже было знакомо это ее движение, но на сей раз Нина «падала» слишком часто. Он подозревал, что ей снится какой-то нескончаемый кошмар с погонями.
«Хорошо, что она не видела ту женщину на скамейке, – подумал он, когда под Ниной в очередной раз содрогнулся матрац. – Иначе бы ее навсегда замучили кошмары. Они были слишком похожи, слишком. Как будто их подобрали нарочно!»
Он вытряхнул из пачки сигарету, поднес зажигалку… И пронес пламя мимо, едва не обжегши себе ресницы. У него дрогнула рука. Ему впервые пришел в голову вопрос о том, как могли оказаться столь схожими эти две женщины, не знавшие друг друга, не состоящие в родстве, непохожие даже внешне? Однако всего нескольких штрихов во внешности Марии оказалось достаточно, чтобы ошибся даже он. Правда, только издали и с первого взгляда… Однако наемный убийца, плохо знавший свою жертву, ошибся, даже подойдя к ней вплотную!
