Он еще с утра созвонился с фирмой, где когда-то заказывал входную дверь, и вызвал мастера. Когда Николай вернулся, работа шла вовсю. Диана стояла на лестничной клетке и сосредоточенно наблюдала за тем, как мастер выкручивает старый замок. Отец потрепал ее по склоненной голове:
– Ну, теперь успокоилась?
– А если они сломают дверь? – глубокомысленно произнесла девочка.
Мастер удивленно заметил:
– Надо же, какой умный ребенок! Не бойся, девочка, не сломают. Дверь у вас надежная, а сейчас я вам поставлю самые лучшие замки.
– Слышала? – спросил отец.
Но их аргументы не произвели на Диану никакого впечатления. Она слегка вздернула плечики:
– Все равно, папа, не оставляй меня одну. Я потом не могу спать.
Николай увел ее в квартиру, усадил в кресло и внушительно предупредил, что если она не перестанет бояться, то ей придется переехать жить к бабушке Инессе. Разве Диана этого хочет?
Девочка задумалась, потом подняла глаза:
– Нет, я останусь с тобой. Только ты так поздно возвращаешься! Папа, а почему у тебя отняли машину?
– Я сам ее отдал, на время.
– А бабушка говорит – ее не вернут.
– Бабушка говорит глупости, – сказал он и тут же пожалел об этом. Диана и так почти не слушалась его тещи, а после таких заявлений становилась совсем неуправляемой. Единственный человек, чье мнение было для нее авторитетным, умер. Только мать она выслушивала до конца и делала какие-то выводы. Сам Николай никогда не мог относиться к ребенку с нужной строгостью, и девочка часто понукала им, как хотела.
– Бабушка говорит, что мамины вещи нужно отдать бедным, – поведала ему Диана. – По-моему, не нужно. Я ей говорю, а она все равно хочет отнести их в нашу церковь.
– А тебе что – жалко?
Девочка забилась в глубь кресла и ничего не ответила. Глаза у нее были грустные, а вид такой неприкаянный, что Николай окончательно разозлился на тещу. «Могла бы подождать раздавать вещи! Еще и девяти дней не прошло, как погибла Нина!»
А Инесса Павловна как раз заканчивала разбирать огромный шкаф, где ее дочь хранила свои наряды. В основном там были деловые костюмы, брюки и свитера. Женщина аккуратно раскладывала вещи на кровати, по стопкам, сортируя их по какому-то известному ей одной принципу. Николай остановился на пороге. Она не сразу его заметила, а увидев, смутилась:
– Ты уже вернулся? А я тут прибираюсь.
– Инесса Павловна, разве это так спешно? Диана переживает.
Та покачала головой:
– А что делать? Продавать нехорошо, да вы в этом и не нуждаетесь. Оставить все в шкафу – моль сожрет… Неужели ты думаешь, тряпки заменят девочке мать?
Он так не думал, но не мог забыть грустных глаз дочери. Однако Инесса Павловна стояла на своем – она отнесет вещи в местную благотворительную организацию, причем возьмет с собой Диану, чтобы та сама передала вещи в фонд. Она считала, что это окажет на девочку положительное воздействие и поможет выйти из депрессии.
– Конечно, самое ценное мы оставим, – сказала она. – Шубу, например, кое-что из кожи. Ну и драгоценности, разумеется. Это пойдет Диане, кое-что она потом сможет носить. А остальное… Пока девочка вырастет, эти тряпки выйдут из моды. А ей – лишние слезы. Увидит что-нибудь, расстроится, начнет переживать.
В конце концов Николай вынужден был согласиться, что часть вещей лучше отдать, оставив дочери на память только самое ценное.
– И вот еще что, – после некоторого колебания сказала Инесса Павловна. – Уж прости, что я вмешиваюсь не в свое дело, но стоит ли хранить дома такую крупную сумму?
– Да ладно, о чем тут говорить, – отмахнулся Николай. – Сами видите – меняем замки.
– И все же…
– Не такие уж это большие деньги, – возразил он. – Не могу же я бегать в банк каждый раз, когда мне нужна мелочь на расходы.
Инесса Павловна странно на него взглянула, помялась и наконец осмелилась спросить – как у него идут дела на фирме? По-видимому, торговля пиломатериалами процветает?
– Как обычно, чуть лучше, чем в прошлом году, – удивился Николай. – А что?
Теща никогда не интересовалась его бизнесом и не отличала дубовой доски от ламината. Ее неожиданное любопытство очень озадачило зятя. Но он еще больше поразился, когда Инесса Павловна подала ему совет – не рисковать, пряча пачку денег в таком ненадежном хранилище, как стенной шкаф.
– Воры туда лезут первым делом, – напомнила она. – Ты бы подумал об этом… Я на эти деньги не зарюсь, но жалко будет, если пропадут. Это же трудовые, не ворованные!
– Постойте, Инесса Павловна! Вы о каких деньгах говорите? Я никогда не клал их в шкаф!
Она достала с опустевшей полки сверток в черном целлофановом пакете и протянула зятю:
– Я заглянула, думала, там какие-то вещи. Оказалось, доллары. Все-таки подумай над моими словами! Я их не искала, но вот – сразу наткнулась…
Он взял сверток, развернул обертку. У него в руках оказалась пачка стодолларовых купюр. Просмотрев ее, Николай убедился, что в свертке содержалось около тридцати тысяч. Инесса Павловна продолжала что-то говорить, но он уже не слушал.
Он никогда не приносил в дом такой суммы «на мелкие расходы». А если бы принес, то ему бы и в голову не пришло прятать деньги в шкаф.
– Где вы, говорите, это нашли? – резко спросил он, перебив тещу.
Та показала. Пачка хранилась на полке, где Нина держала свое нижнее белье. Николай никогда в жизни там не рылся.
Глава 17
Подушка пахла сладко и незнакомо – по ней расплескалась волна темно-рыжих волос. Олег тихонько дотронулся до них. Тамара не услышала – она уже спала.
Рядом на столике лежали ее очки – она сняла их так порывисто, что не успела положить в очешник. Если они случайно упадут и разобьются, то назавтра их обладательница окажется почти слепой. Олег подумал, что нужно встать и переложить их подальше от края, но не было сил.
– Что? – переспросил он, склоняясь над нею. Ему показалось, что Тамара что-то сказала. Женщина слегка шевельнулась во сне, повернув к нему лицо.
Она не сняла косметику, сразу уснула. Вокруг глаз размазались зеленоватые тени. «Похожа на русалку, – подумал Олег. – Хорошо, что я ничего ей не рассказал, иначе бы она тревожилась. А сейчас так спокойно спит!»
Курьер из издательства приехал в его отсутствие. Тамара приняла его и обещала передать книгу по назначению. Потом Олегу звонила какая-то женщина – Тамара сняла трубку, заговорила с ней, но толку не добилась. Вместо того чтобы представиться, женщина принялась расспрашивать, с кем говорит. Казалось, она была встревожена.
– Это мама или сестра, – объяснил Олег. – Нет, скорее сестра. Мама бы обязательно представилась. И вообще, была бы рада твоему появлению.
