– Почему?
– Она все пытается меня женить, – признался он. – До сих пор переживает, что я когда-то развелся.
– А, так мы с тобой члены одного клуба, – засмеялась Тамара. – Нужно было сказать, что я твоя невеста?
Они перебрасывались шутками на эту деликатную тему, и Олег не ощущал никакой неловкости. Скорее, он тревожился накануне, когда Тамара впервые у него заночевала. А теперь – ничуть. Он намного больше думал о своем предприятии с Семеном Федоровичем, и когда женщина неожиданно подошла вплотную и заглянула ему в глаза, он даже не сразу понял, чего она от него хочет. И только почувствовав робкое тепло ее губ, безмолвно назвал себя дураком.
Она больше не вспоминала своих прежних упреков, не говорила о том, как быстро возлюбленный забыл Нину. Олег не искал в ее поведении логики – ее не было, а если была, то он все равно не смог бы ее постичь. Не задавал вопросов, и она ни о чем не спрашивала. Только поздно ночью, когда они лежали обнявшись, Тамара очень тихо сказала то, отчего ему сразу захотелось отодвинуться.
– Как страшно, – произнесла она.
Уже вторая женщина приходила к нему, ища помощи и защиты. Только поэтому? Олегу не хотелось так думать. И особенно не хотелось проводить параллели между первой возлюбленной и второй. «С ней ничего не должно случиться, я этого не допущу!» – думал он, вдыхая запах ее волос. И думал, что скоро привыкнет к этому запаху, почти перестанет его замечать, но пока это внове, тревожит и возбуждает. «Она ничего не сделала и вообще тут ни при чем. Тамара права, что решила остановиться, спрятаться. Не стоит идти в хранилище, ни к чему задавать вопросы. Сегодня я сделал все, что смог. Если книгу не найдут – значит, это просто-напросто конец истории. И наверное, начало новой… Если Тамара не сбежит от меня, как только ей перестанет быть страшно».
Раньше она казалась ему смелой – иногда даже чересчур смелой. Особенно его раздражало, что она все-таки вынудила его пойти к следователю. В награду он получил сцену странной ревности от самой Тамары и оскорбления от секретарши Николая. А будет ли из этого какой-то толк… Утром следующего дня, когда Тамара открыла глаза и повернулась к нему, Олег убедился, что смелой она вовсе не была.
Женщина обняла его, спрятала лицо у него на плече и шепнула почти те самые слова, с которыми уснула:
– Я жутко боюсь.
– Опять? – огорчился он. – Прямо с утра? И чего ты боишься на этот раз?
Она вздохнула – будто кто-то пощекотал ему шею перышком:
– Боюсь все время. Знаешь, если бы ты не оставил меня здесь, я бы натворила кучу глупостей. Сбежала бы к родителям, например. А меня бы там могли найти.
– Не хочешь узнать, что творится у тебя дома?
Она очень даже хотела это знать. Но пойти туда – ни за что! Тамара сразу отвергла такое предложение. Олег пояснил, что она неверно его поняла – он сам собирался туда съездить и хотя бы взглянуть на входную дверь.
– Нет, нет, – Тамара отодвинулась и села на постели, нервными движениями собирая в узел спутанные волосы. – Тебя выследят. Я уверена, что за всеми нами следят.
– За кем – за всеми?
– За тобой и мной, за мужем Нины и за Валерой. И все из-за этих проклятых карт! Если бы можно было от них избавиться!
Она сказала, что совершенно убеждена, что Маша тоже боялась этих проклятых листов пергамента. Иначе почему ни слова не сказала о том, что прячет их в шкаф?
– Значит, боялась, что я этого не позволю. Бедная… Ей немного было нужно, чтобы напугаться, а тут такое! Я уверена, она предчувствовала, что с ней случится несчастье. Потому и выразилась так странно в то воскресенье. Она никуда не собиралась уходить из дома. Да ей и некуда было идти – разве что ко мне, но она бы не захотела меня стеснять. Нет, она имела в виду, что скоро умрет… А карты спрятала у меня в самый день своей гибели.
Олег изумленно на нее взглянул:
– Почему ты в этом так убеждена?
– Зачем же она заходила? – вопросом ответила Тамара. – Она держалась так странно, как будто сама не понимала, зачем пришла. И ничего толком не сказала, не захотела подождать, когда уйдет мой ученик. Думаю, тогда-то она и спрятала карты в шкаф.
– От кого? От Нины?
Та нехотя кивнула и признала, что получается именно так. Ведь это Нина потом разыскивала карты.
– Значит, твоя свекровь не желала их возвращать хозяйке?
Тамара была вынуждена признать и это. Но при этом была немало озадачена.
– Маша могла отдать свое, но чтобы взять чужое! Это на нее не похоже.
– Опять заколдованный круг!
Но в этом круге была одна неувязка, и Олег ясно ее различал. Если Нина была законной и окончательной владелицей карт – отчего она это скрывала? Почему сбежала, как только Валерий попытался установить ее личность? И кто устраивал на нее покушения? Если, конечно, допустить, что эти покушения впрямую относились к найденным в шкафу картам.
Но Тамара явно об этом не думала. Она выглядела очень расстроенной все время, пока одевалась и причесывалась. А за чашкой кофе – и вовсе угнетенной. У нее был настолько безрадостный вид, что Олег даже пошутил, что это плохой комплимент для него.
– У тебя такое лицо, будто ты вот-вот расплачешься, – сказал он. – Надеюсь, в этом все-таки виноват не я?
– Нет, – виновато ответила она. – Прости… Как-то глупо у нас все получилось.
– Глупо?
– Ну, тогда странно, – поправилась Тамара. – Ведь ты явился ко мне совсем не потому, что я тебе приглянулась. А я стала общаться с тобой тоже не потому, что ты мне понравился… Так все и движется до сих пор. Мы встречались, чтобы найти какие-то улики, я переехала к тебе жить, потому что боюсь за свою жизнь, а совсем не потому что…
– Совсем не поэтому? Ничего себе! – перебил он ее. Тамара запнулась и неожиданно рассмеялась:
– Да, я перегнула палку. «Поэтому» тоже, не сомневайся. Иначе я попросту вернулась бы к бывшему мужу. Как-никак, он меня приглашал.
– А куда он денет свою подружку? Неужели она его бросила?
– Валера ее выгнал. Говорит – прозрел, надоела. Но меня это не волнует! Я никогда к нему не вернусь, даже если совсем некуда будет идти.
Олег не спрашивал, чем вызвано такое озлобление. Он слишком хорошо понимал, что можно возненавидеть человека, которого ты прежде любил – причем без особых причин. Именно так и вышло с его ранним браком. Поженились второпях, узнали друг друга слишком плохо и поздно, оба считали себя обманутыми… И расставаясь, смотрели друг на друга с неприязнью – хотя причин для этого не было.
– Мне даже странно вспоминать, что я когда-то была им увлечена. – Тамара говорила тихо, будто для себя самой. – Мне казалось, что он хороший, добрый парень, и, во всяком случае, я думала, будто он меня любит. А потом, когда появилась эта девица…
