– Симпатичный, как ты считаешь? – грустно спросила Кристина, поднимаясь по лестнице. – Ты не знаешь, он женат?
– Я его сто лет не видела, – отозвалась Варя. Она еле переставляла ноги, ступеньки казались слишком крутыми. – По-моему, последний раз мы виделись на каком-то пикнике, после того как я вышла за Андрея… Не помню точно, знаю только – это было страшно давно. Ты ему дала свой телефон? Смотри, может, зря… Вдруг тебе, правда, аппарат отключат?
– Да брось, это только угрозы, – легко отозвалась Кристина, доставая ключи. Она перешла на шепот. – Только потише. Я так надеюсь, что мои обормоты уже спят… Правда, они в девять никогда не ложатся, но все-таки…
Подруги вошли в прихожую, хозяйка зажгла свет. Устало стянула плащ, бросила его под вешалку:
– Умираю, голова болит… Знаешь, что мне сказал Виталий, когда мы прощались? Оказывается, ему тоже в последнее время звонит по вечерам какое-то хулиганье. Сначала говорит какие-то гадости, потом смеется и предлагает послушать музыку. Как сговорились! Или это сейчас такая мода у подростков? Он говорит – звонит подросток или ребенок…
Варя почти ее не слушала. Это было чересчур для ее расшатавшихся нервов. У нее еще хватило сил пройти на кухню и сесть за стол. А потом она спрятала лицо в ладони и заплакала – впервые за сегодняшний день. Испуганная подруга подскочила и обняла ее за плечи:
– Ну не надо, не убивайся… Его все равно не вернешь, нужно жить дальше. Ликер будешь? Ой, я забыла, ты его не пьешь… Тогда водки? Или кофе? Или… Да черт бы вас взял! – воскликнула она, оглянувшись и увидев в дверях своих детей. – Я-то надеялась, что вы спите! Марш к себе, я сейчас приду! Не видите – тетя Варя плачет!
Варя заставила себя отнять ладони от лица. Глаза опухли от слез, она почти ничего не видела. Свет лампы расплывался перед ней, лицо Кристины казалось бледным круглым пятном.
– Отключи телефон, – шепотом попросила она.
– Ну что ты, зачем? – Кристина все еще пыталась смеяться. – Ну и пусть меня отсоединят, плевала я на это! Уж как-нибудь наскребу денег, поставлю себе отдельный.
– Отключи, – повторила Варя. – Я боюсь, что тебе позвонят. Я тогда не смогу уснуть… Я… Не знаю, что тогда сделаю! Я руки на себя наложу! Как он смеет издеваться надо мной!
Она вытерла глаза и теперь ясно увидела лицо Кристины. Подруга смотрела на нее тревожно, в ее глазах был вопрос. Варя покачала головой:
– Я не сошла с ума, не подумай… Просто мне уже два раза звонили, и тоже ночью. И тоже ребенок, и тоже заводил музыку. Я не знаю, что это такое, как это понимать… Но он знает, как меня зовут. И мне страшно, очень страшно! Мне кажется, что кто-то меня ненавидит!
Глава 5
Субботним утром, незадолго до одиннадцати, в фотомастерскую зашла молодая женщина в джинсах и красном свитере. Выстояв небольшую очередь к кассе, она оплатила заказ на три черно-белые фотографии – формата три на четыре. Назвала свое имя – Кристина Гучкова.
– Пройдите туда, – указала ей приемщица за черный занавес. – Фотограф свободен.
Кристина вошла и настороженно огляделась. Она не припудрилась, не причесалась – сегодня ее ничуть не волновало, как она будет выглядеть на снимках. Строго говоря, эти снимки ей были совсем не нужны. Она пришла сюда совсем по другому поводу. Сегодня утром она выдержала целую баталию с подругой, которая всячески пыталась уверить ее, что заведующая фотомастерской не имеет никакого отношения к долгу Андрея.
– Но я хочу сама убедиться, – возражала Кристина.
– Нет, так нет. А фотографии всегда пригодятся. Я только послушаю ее голос.
…Кристина повертела в руках квитанцию, оглядела пустое помещение. Дверь в конце была чуть приоткрыта. Женщина сделала несколько шагов и негромко спросила:
– Можно фотографа?
Ей никто не ответил. Она подождала еще минуту и отдернула занавес.
– Там никого нет, – сказала она, вернувшись в торговый зал и обращаясь к приемщице. Та очень удивилась:
– Как это нет? Фотограф на месте. Нужно позвать погромче.
– Может, фотограф и на месте, но никто не выходит. Приемщица со вздохом откинула доску прилавка и прошла за занавес. Указала на приоткрытую дверь:
– Фотограф там. Вы звали?
– Ну конечно, – уже довольно обиженно заметила Кристина. Девушка разговаривала с ней, как с бестолковой склочницей – вежливо, но очень сухо.
Приемщица слегка пожала плечами, подошла к двери и стукнула в косяк:
– Елизавета Юрьевна? Тут клиент…
Она заглянула вовнутрь, пошире приоткрыла дверь… И, отшатнувшись назад, едва не сшибла с ног Кристину, которая стояла прямо у нее за спиной.
– Что там? – спросила Кристина. Она сделала это по инерции, потому что уже и сама видела, что было за дверью. Кабинет заведующей был настолько тесным, что не заметить тело с первого взгляда было просто невозможно.
Через несколько минут у двери столпились все сотрудники фотомастерской. Кристину оттерли в сторону, к черному занавесу. В спешке его слегка оборвали с петель, и он свисал криво и нелепо. Женщину била крупная дрожь, она сунула озябшие пальцы в рукава свитера – алого, как кровь, залившая бумаги на столе в том крохотном кабинете… Она прислонилась к стене, часто глотая слюну и прикрыв глаза. В ушах шумело, и она различала все звуки, как сквозь сон. Кто-то кричал, что нужно вызвать «скорую», кто-то возражал, что врачи тут уже не помогут, и настаивал на немедленном вызове милиции. До Кристины донесся резкий, истерический крик. Она узнала голос приемщицы. Та кричала:
– Я же видела ее десять минут назад! Она была жива!
Кристина с трудом заставила себя отлепиться от стены и выйти в основное помещение мастерской. Растерянные, брошенные всеми клиенты стояли у прилавка. Никто не желал принимать у них заказы – все толпились возле трупа. Только кассирша осталась на посту, но и она ни у кого не принимала денег. Увидев Кристину, женщина крикнула:
– Да что там случилось?
– Убили фотографа, – ответила та, проглотив, наконец, душивший ее комок в горле.
– Как?! – ахнула кассирша. – Кого?! Елизавету, что ли?! Да что вы говорите – я ее только что видела!
Она закрыла кассу на ключ и тоже скрылась за черным занавесом. Кристина хотела выйти на крыльцо, но ноги у нее подкосились, и она мягко опустилась на подвернувшийся стул. Если бы не это – она бы свалилась на пол.
С этой минуты она воспринимала все относительно равнодушно. Как будто наблюдала происходящее вокруг нее по телевизору. Краем глаза отметила наряд милиции. Узнала приемщицу, возбужденно рассказывающую что-то милиционеру. Потом до нее донеслись слова девушки:
– Да вот сидит женщина, она пришла сниматься.
До Кристины постепенно дошло, что говорят о ней. Она встала, отмечая, что голова все еще легонько кружится. Но женщина постаралась справиться с собой – она понимала, что сейчас ей не на кого опереться. Ей в голову пришла странная, но резонная мысль: «А ведь Варька была права, я зря сюда пришла. Голоса той женщины я так и не услышала…» В руке у нее до сих пор была зажата квитанция – ее она и показала милиционеру.
