– Кого бы он туда ни пригласил той ночью, это точно была женщина, потому что квартиру тщательно убрали сразу после убийства!
– После? – покачал головой тот. – А не до?
– Тогда все было бы в крови!
– Мыслите опять же верно. Да, квартирка была прибрана, и это тоже от моего внимания не ускользнуло. Но опять же, спасибо вам за сотрудничество. Хотя, конечно, ваша версия, что Кира не могла украсть драгоценности у себя самой, никакой критики не выдерживает.
– Пусть так! Но вы ведь согласитесь со мной, что она не могла бы за час убить отчима, отрезать ему голову и так тщательно прибраться?!
– Поверьте, я и не такие чудеса видел! – задушевным тоном признался Журбин. – Некоторые могут и за полчаса управиться… А при наличии помощника – и быстрее.
– Помощника… Сообщника, вы хотите сказать! – Елена с вызовом встретила испытующий взгляд следователя. – Только почему-то вахтерша не видела, как он уходил вместе с Кирой.
– Он мог задержаться, чтобы прибрать квартиру, – невозмутимо заметил следователь.
– Да? Отлично! – Разволновавшись, Елена заговорила быстро и запальчиво, забыв о том, что нужно держать себя в руках. – Почему же его все-таки не видели потом? Ушел же он оттуда, в конце концов! Через час, через два!
– А кто говорит, что его не видели? Возможно, он хорошо известен вахтершам, и ночной, и дневной, так что они не обратили на него внимания! Или он даже живет в этом подъезде и вообще мимо них не проходил.
– Вы думаете на соседей? – неожиданно для себя перешла на шепот Елена, ошеломленная этим предположением.
– Я обязан думать на всех и каждого, пока не найду настоящего преступника, – пожал плечами Журбин. Взял стакан с окончательно остывшим чаем, сделал глоток и поморщился. – Куда более интересный для меня вопрос – как это профессор попал в квартиру так, что никто его не заметил? Правда, ночная вахтерша призналась, что вечером отлучалась на несколько часов, уезжала в больницу к сыну. Но как его могла не заметить Кира, находясь в той же квартире?!
– Да, все выглядит так, будто она врет, – в отчая– нии подтвердила Елена. – Они там были в одно и то же время… И все же, получается, кого-то из них там не было. Она до сих пор настаивает на своих показаниях?
Следователь задумчиво кивнул:
– Да, и это притом, что практически созналась в убийстве. Вообще, эта девица состоит из противо– речий, вы заметили? Вот зачем она хотела вас ви– деть?
– Не могу даже предположить, – развела руками женщина. – Она мне доверяет, уж не знаю почему.
– Значит, если я устрою вам встречу в ближайшее время, придете?
– Конечно! – Елена не скрывала радости, но к этому чувству примешивалась тревога. Она никак не могла понять причины той снисходительности, с какой объяснялся с нею следователь.
– Ну и договорились! – хлопнул в ладоши тот, будто шумно ставя точку. – Мне очень интересно, что вам собиралась рассказать наша красавица.
Елена пошла к выходу, но, не доходя до двери пары шагов, остановилась и обернулась. У нее на языке вертелся вопрос, который, она знала, не надо было задавать… И все же произнесла его:
– Вы ведь не верите в то, что она убила отчима?
Журбин ответил не сразу. Несколько мгновений он молча смотрел на Елену, будто пытаясь решить, не зашел ли он в своих откровениях слишком далеко. Потом медленно склонил голову.
– Не верите? – повторила Елена.
– Как вы по-женски ставите вопрос, – неохотно проговорил тот, – можно верить или нет, суть дела от этого не изменится. Голова была найдена у Киры, наследство причиталось ей, она была в квартире в момент смерти отчима… И в ванной куча ее отпечатков.
– И, несмотря на все это, вы не верите! – убежденно сказала Елена.
Возможно, следователь собирался возразить, но она не оставила ему такой возможности, торопливо прикрыв за собой дверь.
Только оказавшись на улице и полной грудью вдохнув свежий воздух, сегодня особенно остро пахнущий весной, женщина поняла, что уволилась с работы. На миг ей стало весело, так что она едва не расхохоталась, но тут же почувствовала холодок в области желудка и посерьезнела. «Свобода – дело прекрасное, но зарабатывать-то надо! Особенно когда на мужа рассчитывать уже не приходится. Куда же пойти? Даже вариантов нет!»
Она уселась в машину и некоторое время сидела, не заводя мотора, глядя в пустоту, глубоко задумавшись. Эйфория окончательно прошла, действительность предстала перед женщиной в самом неприглядном виде. «Ни денег, ни мужа… Мишу я тоже потеряла, да и плохая он опора. Надо что-то придумывать, выкручиваться, а как?»
Глубоко на дне сумки запел телефон. Елена поторопилась вынуть его в надежде, что опять звонит Руслан, но на дисплее значился незнакомый стационарный номер.
– Это Татьяна Семеновна, помните? – представился дружелюбный женский голос, как только она ответила. – Мы с вами познакомились в тот день, когда убили профессора.
– Ну как же! – откликнулась Елена, тут же восстановив в памяти простоватое, открытое лицо собеседницы. – Отлично помню. Что-то случилось?
– Да-да, – заговорщицки понизив голос, проговорила та. – Я сейчас гуляю во дворе, и вот представьте, у соседнего подъезда стоит точно такая машина, как вы описывали! Красная спортивная! «Ниссан», вы говорили?
– Точно. – Елена не удержалась от слабой, разочарованной улыбки. – Но это уже не так важно.
– И мужчину, который на ней приехал, я тоже разглядела, – продолжала женщина уже чуть менее зловеще. – Смутно знакомое лицо… будто я его уже видела как-то, издали…
– Вполне вероятно, ведь он бывал в вашем доме, – согласилась Елена.
– А кто он? – Соседка явно лопалась от любопытства.
– Дальний родственник профессора. Очень дальний.
– Почуял мертвечину! – вздохнула та. – Ох, что сейчас тут будет! Наследница в тюрьме, а двоюродная сестра Вадима Юрьевича такая баба, что палец ей в рот не клади! Ничего этому дальнему родственнику не перепадет, может убираться восвояси! Наталья на порог его не пустит!
– А вы ее хорошо знаете? – встрепенулась Елена.
– Да господи… Конечно! – протяжно ответила Татьяна Семеновна. – Ведь когда у Вадима Юрьевича жена умерла, она сразу приехала, за девочкой присматривать. А до той поры мы ее тут и не видели, она жила где-то далеко.
– Она ведь заменила Кире мать! – сказала Елена в расчете на то, что эта фраза вызовет живой отклик, и соседка расскажет что-нибудь интересное.
Но против ожидания та отреагировала очень сдержанно:
– Ну, это как посмотреть… Мать не заменишь.
– Но она заботилась о девочке, растила ее…
– Если кактус раз в месяц поливать, он тоже растет, – уклончиво ответила Татьяна Семеновна, и Елена наконец различила в ее голосе глубоко спрятанную, враждебную интонацию.
