– Да дело не в моем доверии! Вернее, как раз в нем, потому
что я вам доверяю – как врачу! А доверяю, потому что о вас говорят только
хорошее, и говорят со всех сторон. А если человек не знает никаких хороших
врачей, ему куда идти?! Чтоб поставили правильный диагноз, чтобы обследование
сделали?! Ну, допустим, даже деньги есть, может человек заплатить! Деньги есть,
а медицины нет!
– Эк вы ее, медицину-то!
– Просто это ужасно, – в сердцах выговорила Таня. – И это
касается всех! От олигарха Тимофея Кольцова и до бабушки Дуси из нашего
подъезда. Олигархи ведь тоже, бывает, болеют!
– Бывает, – согласился Абельман. – Болеют.
– А хороших врачей можно по пальцам пересчитать, и стоят они
дорого очень!
– Вот и попользуйтесь пока мной, – неожиданно заключил
Абельман. – Я вполне хороший врач и обойдусь вам не слишком дорого!
Она засмеялась. У него получалось ее развеселить, а этого
так давно не было в ее жизни!..
Спрашивать было неловко, просто ужасно неловко, и он заметил
ее неловкость, хотя она ничего не сказала.
– Да бросьте, – сказал он, рассматривая ее, – вот уж не
думал, что вы такая нежная фиалка на залитом солнцем склоне!
– Я-то, конечно, не фиалка. Но вы же…
– Что?
Ну, не могла она ему сказать, что он молодой мужик, и что он
ей нравится, и что она стесняется его. Ей не хотелось выглядеть глупо, и не
хотелось, чтобы он ответил ей, как в плохом кино: «Мне можно сказать все. Я
врач!»
– Таня?
– У меня проблемы с эпиляцией, – выпалила она и
неопределенно поводила рукой.
– Понятно, что проблемы, – не моргнув глазом, сказал
Абельман. – Кожа очень смуглая, вот и проблемы.
Таня уставилась на него:
– Откуда вы знаете?
Он покатился со смеху.
– Я вижу, Танечка! Вы не поверите, но я в этом разбираюсь,
хоть вы только что и клеймили медицину!
– Я же не вас клеймила! А эпиляцию никто не берется делать
именно потому, что кожа смуглая, вы все правильно говорите! А мне без этого
никак нельзя, я же в телевизоре каждый день…
– Я вас отвезу, – сказал он. – Есть такая клиника,
называется «Линлайн». Они молодцы ребята, и специализируется как раз на
РЭЙ-эпиляции.
– А что это такое?
– Это и есть лазерный метод, Танечка! Это его правильное
название, так что я вас отвезу, когда скажете. Хоть завтра, хоть послезавтра,
хоть на Новый год. Технология такая, что от времени года никак не зависит.
Можно делать и в жару, и в холод, и в снег, и в дождь!
Таня посмотрела на него. Про технологию она еще его
расспросит, или, может, в этом «Линлайне» ей расскажут, но то, что он сказал
про Новый год, ее удивило.
Он никогда и ничего не говорит зря, это она уже поняла.
Новый год грянет не так чтобы послезавтра, до него еще пол-лета, потом целая
осень и один месяц зимы.
Поедем на Новый год? Он собирается быть со мной… и на Новый
год тоже?
– Эдик, – сказала она осторожно, – может, не надо про Новый
год?
Он все понял. Он ничего не говорил зря и понимал ее так, как
будто они были два приемника, настроенные на одну волну, и подпевали друг другу
во весь голос!
– У меня серьезные намерения, – объявил он, разглядывая ее.
– Зря я, что ли, ел воблу у вас на террасе? После такого… интима любой мужчина
должен жениться. Ну, если он честный человек, конечно!..
Должно быть, «серьезные намерения» – это старо и глупо, но
Тане понравилось это выражение, и она хотела ему сказать, что понравилось, но у
него зазвонил телефон, и оказалось, что это приехал профессор Долгов, и Таня
пошла его встречать, решив, что про Новый год подумает завтра или послезавтра.
Или осенью. Или зимой. В конце концов, времени у нее много.
– Татьяна?
Высокий плечистый человек, на голову выше ее Абельмана, в
безупречном костюме, в белоснежной рубашке, в консервативном до умопомрачения
галстуке и начищенных до блеска ботинках, улыбался ей сдержанной улыбкой и
выделялся из толпы, как БТР, водруженный в середину клумбы с ромашками.
– Моя фамилия Долгов. Эдуард Владимирович говорил, что мы с
вами можем встретиться.
– Можем, – согласилась Таня в некотором замешательстве. – Я
как раз за вами и пришла!
…Вот этот тип и есть сто раз упомянутый в преданиях Долгов?!
Светило, доктор медицины, выдающийся хирург и все такое прочее?!
Пока он вытаскивал паспорт, чтобы показать милиционеру, лез
во внутренний карман и долго там шарил, Таня специально посмотрела на его руки.
Ну, конечно!.. Разумеется, запонки, и разумеется,
бриллиантовые, полыхнувшие, когда он все-таки вытащил паспорт, хищным голубым
огнем.
За эти запонки с голубым огнем Таня его моментально
возненавидела.
Что там Абельман говорил про то, что Долгов ведущий
специалист, лидер лапароскопической хирургии?!
Он самоуверенный богатый выскочка, торгующий в храме, делец
от хирургии, и больше ничего, вот как Таня его определила!..
С замороженной улыбкой, не без умысла подняв брови, она
смотрела, как Абельман радостно здоровается с «выскочкой», как они улыбаются и
трясут друг другу руки, и Абельман спрашивает у Долгова, как он, Долгов, а
Долгов у Абельмана, как он, Абельман!
– Может быть, присядем? – предложила она холодно, и Эдуард
Владимирович быстро на нее посмотрел, не понимая, отчего такая резкая перемена.
Только что улыбалась и была мила, и вдруг – на тебе!
– Дим, ты ничем Танечку не обидел? А то знаю я тебя!
Долгов вдруг смутился, как мальчик.
– Да я и не успел бы. Я только приехал!
– Никто меня ничем не обидел, – отчеканила Таня. – Давайте,
может быть, присядем и поговорим. У меня времени не слишком много! Сейчас
студию посадят, и я пойду на запись.
– Студию? Куда ее посадят? – Это спросил Абельман.
– В тюрьму всех скопом? – Это уже Долгов, у которого из
головы не шел тот человек, который сказал, что убил Грицука, и собирался идти
за это преступление в тюрьму.
– Зрителей посадят в студию, – объяснила Таня, – и мне надо
на запись. Вас зовут Дмитрий Евгеньевич, правильно я запомнила?
– Да. У меня даже визитная карточка есть! – Долгов опять
полез во внутренний карман, извлек из него бумажник и стал в нем рыться. Все
ждали. Визитная карточка все не находилась.
Делец от медицины глянул на Таню, покраснел и стал рыться
еще активнее.
