– Так где же сам Василий? – напомнила о себе Дуня. – На крыше-то его нет!
Квартирные вопросы ее нимало не волновали. Напротив – этот гвалт, поднявшийся в коридоре, мешал ей прислушиваться к тому, что происходит в комнате. А там что-то происходило. Она расслышала какой-то глухой шлепок – будто что-то упало на пол. Голоса за дверью вдруг повысились до крика и тут же снова опали до неразборчивого бормотанья. Громче всех слышался голос Людмилы – она явно была в истерике.
– А где ему быть? Шляется где-то, – равнодушно ответил Дмитрий.
Эта история уже успела ему наскучить. Он развернулся и направился в свою комнату. Старухи остались с Дуней. Они будто караулили ее, но девушка больше не обращала на них внимания.
Через несколько минут дверь комнаты распахнулась, оттуда вышел следователь. Его помощник появился чуть позже. Людмила только мелькнула в дверном проеме – яростная, растрепанная тень с силой захлопнула за ними дверь. В замке немедленно и демонстративно повернулся ключ.
Дуня с надеждой посмотрела на представителей закона. По их лицам ничего угадать было нельзя – мужчины глядели так же скучающе и спокойно, как и тогда, когда сюда вошли.
– Идемте на крышу, – робко предложила девушка.
И они пошли. Она даже не решилась их расспрашивать, в чем заключалась суть беседы с Людмилой, хотя ее очень волновало, что та могла о ней наговорить… Дуня боялась, что ее могут обвинить в том, что она столкнула парня с чердака, и тогда придется отвечать… Но об этом речь не шла. Она только решилась спросить, нет ли сведений о младшем сыне Людмилы – он ведь очень подозрителен. Вместо ответа помощник чуть усмехнулся, и Дуня обиженно прикусила нижнюю губу.
На крышу полез один помощник. Следователь заявил, что стар для таких штук, хотя на вид ему было никак не больше сорока пяти. Дуня осталась с ним внизу. В третий раз она туда не полезет – это девушка решила твердо. Она только ограничилась подробными указаниями – что и где посмотреть. Особенно настаивала, чтобы помощник осмотрел место, где ее пытались спихнуть во двор. Он не ошибется – там такой полуобвалившийся парапет из выветрившегося кирпича.
Они ждали недолго. Сверху доносился негромкий звук шагов, потом что-то упало, зашуршал целлофан. В проеме появилась темная фигура.
– Бомжатник, – сказала фигура и, чертыхаясь, стала слезать вниз. – Ничего интересного.
– Вы видели двор-колодец? – взволнованно спросила Дуня.
…Этот двор они рассмотрели подробнее буквально через полчаса. Туда действительно вела еще одна подъездная дверь – она располагалась в маленьком закутке, рядом с основной, и была крепко забита досками. Отдирали их гвоздодером, который принес работник ЖЭКа. ЖЭК располагался в соседнем дворе. Именно этот слесарь проконсультировал явившуюся к нему делегацию насчет загадочного дворика. Первоначально, как выяснилось, там ставили мусорные баки – чтобы не портить внешний вид в большом дворе. Тогда эта дверь не была заколочена, и туда сносили свой мусор жильцы всего подъезда. Но потом жильцы из другого корпуса – обитатели квартир, выходящих окнами в колодец, – стали жаловаться на невыносимую вонь, которая становилась особенно удушающей в период летней жары. Баки сперва перенесли в большой двор, а потом вообще убрали за угол. Но это случилось только в семидесятых.
– Кто же там убирает, если дверь забита? – спросила Дуня.
– А никто не убирает, нечего там убирать, раз никто не ходит, – фаталистически сообщил слесарь. Сам он даже не прикоснулся к гвоздодеру и наблюдал за тем, как надрывается помощник следователя.
– А как же мусор? – не отступала девушка.
– Какой там мусор?..
– Ну, вдруг кто-то кидает туда мусор из окна? Что – так все и гниет годами?
Слесарь рассудительно заметил, что жильцы – себе не враги. Что выкинут – тем и будут потом дышать. А вообще у ЖЭКа уже были неприятности из-за этого дворика, с санэпидстанцией. Слишком грамотные обитатели дома писали туда жалобы. Но что тут поделаешь? Дом уже не перепланирует, а ЖЭК – чем он виноват? Отпирали иногда эту дверь, убирали… А потом все равно приходилось заколачивать выход, потому что, пока эта дверь стояла настежь, во дворике ночевали всякие подозрительные личности. А что? Почти как отдельная квартира. Ложись себе и спи. Так что лучше держать этот дворик на замке. Талый снег и дождевая вода стекают в зарешеченный канализационный люк. Вот когда он забивается – тогда приходится чистить решетку. Но в последний раз это было несколько лет назад…
Дверь наконец открылась. Сразу стало ясно, что люк чистили слишком давно, – оттуда разило, как из застоявшегося болота. На темном, почти неразличимом асфальте виднелись слежавшиеся кучки мелкого мусора. С них неожиданно сорвалась какая-то темная тень и понеслась вверх, к выходу из колодца, постепенно обретая на фоне светлого неба очертания голубя – как будто вспугнутая душа вырвалась из гнилого ада… Дуня отпрянула и почувствовала, как у нее больно сжалось сердце.
Но никакого тела во дворике не было. Его осветили фонарем, обследовали асфальт в поисках каких-либо следов пропавшей девушки. Луч фонаря иногда попадал в окна первого этажа и, в конце концов, там показалось чье-то испуганное лицо. Еще нестарая женщина приоткрыла створку и, узнав слесаря, поинтересовалась – неужто у них наконец проснулась совесть и они решили почистить двор?
– А вы хлорочкой из окна посыпьте, – посоветовал тот. – Низко же. Вам удобнее, чем нам.
Женщина задохнулась от возмущения:
– Хлорочкой?! И дышать потом этой хлорочкой! Ну вот что, я уже говорила – если не будете чистить как следует, я это окно заложу кирпичами! Разрешения на это не дают, а двор чистить не желают! А на фига мне это окно, если все равно ничего не вижу, только нюхаю!
Следователь попросил ее успокоиться и попросил припомнить – не сбрасывали ли сюда в последние дни какой-нибудь мусор?
– Мусор? – вздохнула та. – На днях тряпку скинули. Это не иначе как бабка с пятого этажа. Она в маразме давно, постоянно что-то из окон выкидывает.
– Нет, не тряпку, а что-нибудь тяжелое, – уточнил следователь.
Женщина с негодованием ответила, что этого еще только не хватало. Никто ничего такого не скидывал – она бы услышала. Тут же каждый звук отдается, будто в трубе. Голубь заворкует – а кажется, что их сто… Она еще раз окинула взглядом компанию, тихо ругнулась и захлопнула окно. Следователь обменялся с помощником выразительным взглядом.
Дуня решилась туда войти, когда все остальные вышли, иначе для нее просто не хватило бы места. Она не знала толком, какие чувства охватили ее, пока она блуждала взглядом по земле. Неужели разочарование? Картина, которую она воображала прежде, была так ужасна и вместе с тем настолько реальна… И вот оказалась выдумкой. И еще она почувствовала болезненный укол пробудившейся надежды. Как будто душа отходила от наркоза – от бесчувственного отчаяния, от неверия в то, что Нелли еще жива, что еще не поздно…
– Ну, в общем, нет ничего и быть не могло.
