– Ну что? – спросила она, наклоняясь к окну. – Долго вы еще будете тут стоять?
– Идите, куда шли, – мрачно ответил толстяк.
– Вы оставите меня в покое?
– Идите, сказано вам.
Толстяк едва сдерживался, чтобы не орать. Парень не смотрел на Анну.
– Послушайте, вы… – продолжала она. – Я хочу знать, вы перестанете нас мучить?
– Он написал мне расписку… – проворчал толстяк. – Вы тут уже ни при чем. Если он мертв, конечно.
– Он мертв, а я ни при чем, – спокойно ответила Анна, выпрямилась и пошла на бульвар.
Для покупок ей понадобилось больше часа. Дома не было практически ничего. Она покупала продукты, стояла в очередях в кассу, засовывала свертки сперва в один пакет, потом в другой и все время старалась ни о чем не думать. Не было сил думать. Вернулась она на машине – хотя ехать было две минуты. Но ноги уже отказывали. Дома она приготовила большой обед. Или ужин? Вечерело, голова немного прояснялась. Анна купила бутылку вина и выпила полстакана, пока жарила мясо. Потом позвала Алису.
Девочка сидела за столом и жадно ела. Анна больше не поучала ее, чтобы та держалась прямо, не чавкала. Сидела напротив, аккуратно ковыряла вилкой в тарелке, словно у нее не было аппетита. На самом деле ей просто не хотелось пугать ребенка своей жадностью. Она еще немного выпила. Алиса покосилась на бутылку, но ничего не сказала.
– Сейчас придет мастер, исправит нам телефон, – сказала Анна, вытерев губы бумажной салфеткой. – Ты не будешь выходить на улицу?
– Нет.
– Хорошо. Тогда иди к себе. Тебе нужно подготовиться к школе. Я напишу записку твоей классной руководительнице.
– Напиши, – равнодушно ответила Алиса.
– Ты не рада, что мы свободны?
– Мне все равно, мама.
– Почему? – Анна наконец вышла из своего оцепенения. – Это странно. Ты чем-то расстроена?
– Нет.
– Я думаю, что нет. Олег был для тебя… Ну, тут и говорить нечего. Теперь я все понимаю.
– Все? – Алиса подняла голову. – А ты кому-нибудь сообщишь, что он убил того дяденьку?
– Что?
– Я все знаю.
– Откуда?! Ты опять подслушала?! – Анна рассердилась, глядя в эти дымчатые непроницаемые глаза. – Ты стала слишком много врать и подслушивать! Это безобразно! Я тобой займусь!
– Ну конечно… – издевательски протянула девочка, вставая из-за стола. – Когда у тебя будет время. Когда-нибудь!
– Что ты себе позволяешь? – Анна снова почувствовала себя сильной, властной, уверенной в себе. Как раньше. Может быть, сыграла свою роль полная тарелка мяса. – Это что за высказывания?! Смотри, Алиса! Я ведь могу и наказать тебя!
– А как?
Девочка склонила голову на плечо – ни дать ни взять серенький воробышек. Наглый и слабый одновременно. У Анны увлажнились глаза, она махнула рукой, чтобы та ушла. «Действительно, как ее наказать… – сказала она про себя. – Девочка слишком многое вынесла в эти дни. Столкнулась с такой мерзостью… Жила в темной квартире, почти впроголодь… Пещерный век. Эти страшные визитеры! Как я теперь могу считать ее ребенком?! Раньше это было так удобно… Но теперь…»
В дверь позвонили – пришел мастер. Он починил разрезанный провод, проверил телефон и велел больше так не обращаться с проводкой, будет пожар. Анна согласно кивала. Ей было невмоготу объяснить, что это не она так обращалась с проводкой.
Когда мастер ушел, из комнаты снова показалась Алиса. Анна обратила внимание на то, что девочка очень бледна. Но в конце концов, это было неудивительно. Ребенок слишком долго просидел без свежего воздуха, в квартире. Анна кивнула ей:
– Ну что? Дуешься на меня?
– Мама, кому ты будешь звонить? – спросила девочка вместо ответа.
– Кому?
– Да, кому? Папе?
– Почему именно папе?.. – прошептала Анна. – Даже не думала.
– Мы что, останемся здесь?
– Деточка…
– Мама, неужели ты останешься здесь?! – со звенящей ноткой в голосе спросила Алиса. – Я не хочу! Позвони папе!
– Что это даст?
– Ничего. Он приедет, и мы вернемся туда. Домой. Там будем жить все вместе.
Она говорила отрывисто, взволнованно, с какой-то невероятной надеждой в голосе и в глазах. Анна только вздохнула, глядя на нее.
– Давай сделаем так… – сказала она в ответ. – Я позвоню папе, и он заберет тебя на пару дней к себе. Но я не могу ехать.
– Но ведь он умер!
«Вот на что она надеялась все это время… – поняла Анна. – Ненавидела Олега, который отнял у нее отца и мать. Который изображал любовь и обманывал меня. Который убил. Но этого она знать не могла. И все же ненавидела, все понимала, ждала. И дождалась. Боже мой, как это было бы просто! «Позвони папе!» Только и всего… И как объяснить ей, что ее папа никогда меня не простит? А если он простит, то не прощу себе я, что все изменила, всем изменила. Даже самой себе. Жить без Олега я смогу. Думаю, что смогу. Надо только потерпеть первое время. Но жить с Павлом…»
– Я звоню, – сказала она. – Сейчас он приедет. Тебе действительно не стоит оставаться тут… Только вот как быть со школой…
– Мама!
– Ничего, пропустишь еще пару дней. Ты должна передохнуть.
Анна больше не слушала ее. Подняла трубку, набрала номер, который когда-то был ее собственным. Павел ответил сразу – видимо, только что вернулся с работы. Страшно удивился, услышав ее голос.
– Ты?!
– Я, – коротко ответила она. – Знаешь, тебе надо приехать. Сейчас же.
– Что случилось?
– Очень многое.
– Ты…
– Нет-нет. Не пойми меня неверно. Просто тут такая нервозная обстановка… Олег погиб.
– Как?!
– Погиб. Алисе лучше побыть с тобой. Можешь ее взять? Будут похороны и всякое прочее…
– Я сейчас приеду… – ответил Павел, некоторое время помолчав. – Тебе нужно помочь?
– Нет. Приезжай, я жду.
Она положила трубку. Алиса дрожала с ног до головы – мелкой, но заметной дрожью.
– Ну что такое! Как я устала от вас всех! – внезапно закричала Анна. – Иди к себе в комнату!
– Мама…
– Иди! Не могу тебя видеть! – Анна продолжала кричать. – Я устала! Устала! Хватит на меня давить! Я хочу покоя! Поняла?!
Она быстро прошла в спальню, бросилась на постель, закрыла лицо руками. Полежала так минут десять, может, больше. В конце концов она заплакала. Все это время она боялась думать о самой себе, но теперь мысли приходили независимо от ее желания. Она понимала, что никогда уже никого не полюбит. Не сможет. Весь запас любви, вся способность любить были отданы одному человеку. Подлому, непорядочному, способному на предательство, на убийство… Но это был он, это был он… Тот, кого она любила…
