Наталья бросила на нас взгляд, полный ненависти, и пару раз плюнула в нашем направлении.
– Забирайте ее поскорее, пока она тут все не заплевала, – холодно проговорил Айдар, давая дорогу своим подчиненным.
Парни легко подняли Наталью и вывели под руки, протащив к лифту мимо отшатнувшихся медиков, причем один из полицейских зажимал ей рот – девушка отчаянно материлась и плевалась.
– Да уж, – покачал головой Айдар, – вот уж чего не ожидал так не ожидал. А ведь была такая милая девочка!
– Жизнь груба, – ответила я, а он только усмехнулся, наблюдая, как медики рванули в палату проверять, все ли в порядке с Галиной.
– А какие у нее дивные глаза – огромные, голубые, как небо…
Как тут было не добавить:
– А душа черная, как грех…
Мы с Айдаром обменялись взглядами и неторопливо отправились по коридору, ни слова не говоря – по сути, все уже было сказано.
Глава 31
Пока медсестры наводили порядок в палате, мы с дежурным врачом отделения, приятным молодым человеком, представившимся как хирург, прошли в ординаторскую, где устроились на кожаном диванчике.
– Должен перед вами извиниться, хотя тут мало нашей вины, – едва мы сели, тут же взволнованно заговорил дежурный врач. – Вообще-то я должен был дежурить в отделении в течение всей этой ночи, но тут привезли трех пострадавших в ДТП, всем троим была срочно необходима операция. Так что вызвали еще одного хирурга, плюс и меня поставили на операцию…
– А почему не было ни одной медсестры?
Врач лишь устало усмехнулся:
– Аналогично: двоих вызвали на те же три операции, одна должна была подъехать сюда на дежурство, но, как я только что выяснил, с ней также случилось ЧП: ее обнаружили в женском туалете на первом этаже без сознания, ее ударили по голове – видимо, ее халат и маску позаимствовала та девушка, которую… Ну, вы понимаете.
Я кивнула в ответ.
– Повторюсь, здесь в течение ночи должен постоянно находиться дежурный хирург и минимум три медсестры, но сами видите – сплошные авралы, вот и сейчас срочно готовят новую операционную для пострадавшей медсестры. У нее большая гематома…
– Это все понятно, – прервала его я. – А вы можете сказать, каково состояние Галины Кооп? Вид у нее неважный.
– А как вы хотите, чтобы выглядели пациенты реанимационного отделения? – Хирург пару раз хрустнул пальцами. – Я принимал и первую пациентку из той же семьи Кооп, у нее тоже было отравление мышьяком, но доза гораздо меньше, поэтому она уже порхает, как птичка, и рвется домой. А у этой все гораздо сложнее – просто счастье, что ее быстро обнаружили и доставили к нам. Мышьяк сбил работу сердца, и если бы вот сейчас эта девица успела отключить систему…
Все было ясно без слов. Врач слегка дрожащими пальцами достал из пачки сигарету и тут же виновато взглянул на меня:
– Ах, извините, забыл спросить – вы не против, если я закурю? Ужасная ночь: сложная операция и тут же – эта юная убийца…
Разумеется, я была не против и сама закурила за компанию с врачом и присоединившимся к нам Айдаром. Мы все трое молча курили, и каждый, устало полуприкрыв веки, думал о своем.
Первым тишину нарушил врач.
– Извиняюсь, – деликатно откашлялся он. – Через час заканчивается мое дежурство. Хотелось бы знать, что нужно делать.
Айдар тут же встал и потянулся.
– Вы можете по окончании дежурства отправляться домой. Завтра после обеда буду ждать вас в участке, чтобы оформить допрос, как положено. То же самое относится и ко всем, кого я допрошу сейчас. А это, во-первых, все, кто имеет отношение к пропуску посетителей, и все, кто что-то знает о передвижениях медсестры, которая была обнаружена в туалете. Насколько я понимаю, сама медсестра не в состоянии отвечать на вопросы.
Мы переглянулись. Я поднялась первой.
– С вашего позволения, я также отправляюсь домой, – улыбнулась я Айдару. – Завтра дополню ваши протоколы допросов своими показаниями относительно этой ночи, а также обо всех предыдущих моих открытиях. Дело о пяти покушениях на убийство можете считать успешно раскрытым. Чует мое сердце, Айдар, вас ждет повышение…
И вновь – ночные улицы и проспекты, мокрый асфальт, тусклый свет фонарей… Я возвращалась домой с чувством исполненного долга: не прошло и недели, а я не только нашла виновницу всех бед, но и в последний момент успела предотвратить покушение, которое уж точно должно было завершиться убийством! Мелочь, а приятно…
В сырые и мрачные дни осени, наверное, каждый из нас, как никогда остро, нуждается в тепле родного дома. Лично я, только шагнув в прихожую и щелкнув выключателем бра, тут же невольно расплылась в блаженной улыбке: слава богу, я дома, где так уютно и тепло, и царит легкий аромат моих любимых духов, а на кухне мирно тикают часы и оставленная мною на столе чашка с кофейным осадком на донышке дарит бодрящий аромат утра.
Я по-быстрому скинула с себя пропитанную влагой одежду и облачилась в домашний велюровый спортивный костюм, для пущего кайфа накинув на голову капюшон олимпийки.
Стояла ночь, в небе торжественно сияла луна. Я, которая еще несколько минут назад только и мечтала поскорее добраться до подушки, вдруг ощутила зверский аппетит. Естественно, в столь поздний час мне не хотелось готовить деликатесы, а потому я попросту достала из холодильника пачку пельменей, сыр, сливки и яйца.
Пока пельмени варились, я соорудила вкусную подливку: взбила тертый сыр вместе со сливками и яйцами, посыпала сушеным базиликом. Когда пельмени почти дошли до нужной кондиции, я аккуратно выложила их в форму для запекания и, залив подливкой, поставила в духовку ровно на семь минут. Всего ничего, а блюдо получилось потрясающе вкусное, и я с удовольствием его навернула, невольно вспоминая свои недавние ощущения – как у меня под ложечкой сосало во время живописания Светланой ее «вкусных» хлопот по поводу праздничного стола.
Признаться, в два часа ночи у меня совершенно не было желания и сил мыть посуду, и я с легким сердцем отложила это мероприятие до утра. Между тем, заварив себе чашечку ароматного чая пуэр, я удобно устроилась в кресле перед окном и тут же обнаружила невинно лежавшую на подоконнике все ту же книгу – автобиографию Софьи Златогорской, которая едва не стала сценарием новых трагедий нечистого дома.
Мой сон окончательно улетучился, и мне вдруг захотелось еще раз, как говорила моя первая учительница, «с чувством, с толком, с расстановкой», спокойно и без пропусков перечитать ту часть книги, где описывались события юности адептши в доме ее деда в Тарасове – то бишь в нечистом доме.
Глава 32
«Впервые Гермес Трисмегист явился передо мной в загородном доме деда, куда мы уезжали в первых числах мая на все лето. Дом с первых же дней показался мне – как это назвать? – нечистым! Он оставлял мрачное впечатление, заставлял инстинктивно вжимать голову в плечи.
