— Зина-то, — с ходу сказала она Надежде, — взяла и померла,
дура! Управляющий в шоке. Как будто не могла другого времени найти, чтобы
помереть, ей-богу! Мы все в мыле, а она померла, видишь ли!
— А где?..
— Зина? Да ее увезли уже! Этот твой, — и она кивнула в
сторону, куда только что промчался американец, — велел вскрытие делать, хотя
наш Трутнев сказал, что ничего такого с ней нет и быть не может, просто
инфаркт, остановка сердца, и готово дело!
— А управляющий?
— А что управляющий, — сказала Лидочка грустно. — Орет не
своим голосом. И еще программисты!..
— Что?
— Да этот Лари или Гарри, который у них главный, сказал, что
в номерах недостаточно одного сетевого выхода. Так они теперь будут
дополнительные интернетовские линии тянуть, чтобы, значит, у них было не по
одному, а по пять выходов у каждого!
— Зачем?!
— В целях безопасности, — объяснила Лидочка туманно. — Если
один выход захватят террористы, они смогут вызвать подкрепление из НАТО в виде
ракет «земля — воздух» через другой выход! Я с утра ни разу кофе не пила, а
время, между прочим, пол-одиннадцатого. Кстати, кто тебя привез? Московский
мальчик, да?
И это уже известно, подумала Надежда обреченно. Да что же
это такое?! Почему всем есть до нее дело, начиная с соседки и кончая Лидочкой!
— А кто ее нашел?
Лидочка посмотрела непонимающе.
— Зину кто нашел? — спросила Надежда. — Сколько она
пролежала в каптерке, бедная?
— Да больше суток, — ответила Лидочка жестко. — Помнишь,
подносчик, из новеньких, с тележки упаковку воды уронил?
— Помню.
— Вот тогда я ее видела, она что-то за ними подтирала, когда
они уже в лифт сели и поехали. И с лифтом с этим беда! По одному ездить нельзя,
только по двое, а мне, может, в сортир надо, и, может, на третьем этаже! На
первом, допустим, я не могу!
Она оглянулась по сторонам, на весь бедлам и разорение,
которые происходили в гостинице, и предложила:
— Пойдем кофе попьем!
— Куда, Лидочка?! В ресторане сейчас точно не дадут!
В ресторане, за распахнутыми двустворчатыми дверьми, звук
дрелей и еще каких-то адских машин был особенно громким, казалось, там
сотрясается паровой каток.
— Пойдем к Эльвире Александровне. Она, может, нам по булочке
даст!
— У нее в духовке сейчас монтируют камеру наблюдения, —
мрачно сказала Надежда. — Кондитерский цех сегодня пирогов не пек!
— Откуда ты знаешь? — тут же спросила Лидочка, и они обе
засмеялись.
Кофе очень хотелось, и они, оглядываясь по сторонам, как
волки, которые намерены стянуть жирную овечку из овина, пошли в сторону кухни,
но были внезапно остановлены хозяином овина.
— Лидия, — окликнул управляющий, и они оглянулись.
Он подходил со стороны банкетного зала, и с ним рядом шагал
какой-то огромный мужик в камуфляже, под стать полковнику Уолшу. Лидочка
моментально сделала сладкое лицо и водрузила на нос очки, которые тут же
съехали, и она их подхватила.
— Лидия, — сказал управляющий, приблизившись, — проводите,
пожалуйста, майора на технический этаж. Он должен его осмотреть.
— Сожалею, но у меня срочное дело в кондитерском цехе, — с
ходу соврала Лидочка. — У них проблемы с пятичасовым чаем, они не знают, на
сколько человек его готовить, ведь заехало много американских коллег. Я должна
проконтролировать.
Управляющий покорно покивал.
— Надежда проводит.., господина майора. Да, Надежда?
— Конечно, — согласилась та. А куда было деваться?!.
Ей не хотелось провожать майора, не хотелось на чердак, и
вообще не нравилось то, что происходит в ее гостинице!..
…и Зина умерла так некстати!..
…и разговор с соседкой был какой-то странный!
Осталось неприятное чувство, как будто Надя собиралась
погладить кошку, а вместо кошки случайно погладила змею. И теперь кажется, что
на ладони остались ее чешуя и холод, вместо тепла и ласки мягкого кошачьего
бока!
— Вы хотите осмотреть что-то еще, кроме технического этажа?
— Нет, — деревянным голосом сказал американец и счел
необходимым объяснить:
— Это для снайперов и наилучшей их дислокации.
— Поняла? — по-русски спросила Лидочка у Надежды. — Это для
снайперов и дислокации!
— А Сергей Викторович где? Может, он проводит?
Сергей Викторович Кторов был начальником службы безопасности
гостиницы «Англия».
Лидочка пожала плечами.
— Какая тебе разница, — сказала она сквозь зубы. — Тебе
говорят, иди, вот ты и иди!..
И Надежда пошла.
Выбраться на чердак было делом достаточно сложным — на
центральном лифте следовало доехать до четвертого этажа, потом пройти всеми
коридорами, потом по черной лестнице подняться на шестой. Ключ-карточка, с
помощью которого теперь можно было привести в движение лифт, болтался у нее на
ремне, пристегнутый серебряным карабинчиком.
Карабинчик она нашла в кармане мужниных джинсов, когда вдруг
от тоски решила перестирать его вещи.
Она заталкивала их в машину, по привычке проверяя карманы, и
нашла карабинчик.
Его вещи пахли мужем — знакомым одеколоном, шампунем,
чуть-чуть его телом, — и она их трогала, гладила, разговаривала с ними. И ей
казалось, что он рядом, будто вещи хоть в чем-то могли его заменить. Хоть на
пять минут. Хоть на одну — почувствовать, что он рядом.
И это было ужасно.
В лифте их перехватили полковник Уолш и Лари или Гарри,
который тянул новые компьютерные провода.
Камуфляжный майор приложил руку к геометрически стриженной
голове, и Уолш приложил тоже, и выглядело это смешно, потому что всем известно,
что «к пустой голове руку не прикладывают», в том смысле, что на голове
обязательно должна быть фуражка, а у американцев никаких фуражек не было, но
они лихо прикладывали.
— Майор, вы на крышу? Мы с вами!
Надежду Дэн как будто даже не заметил.
Согласно инструкции, она подождала, когда закроются двери,
сунула в прорезь свою карточку и нажала кнопку четвертого этажа. Лифт послушно
поехал.
— Нам придется смонтировать одну дополнительную антенну, —
негромко сказал Лари или Гарри Уолшу. — Помехи слишком сильные.
— О'кей. Я предупрежу своих.
