Одной из соседок, для которых тетя Фая день и ночь строчила
на машинке, была мама Лидочки Арсеньевой, и маленький Пейсахович относил им
перелицованные вещи и всегда получал взамен кусок хлеба с маслом, чай с
вареньем и немножко больше денег, чем полагалось. А Лидочка, когда выросла,
взяла его на работу.
У него была толстая, крикливая и добрая жена,
разновозрастные дети, которых он без памяти любил, и машина «Москвич»
восемьдесят восьмого года.
Может быть, в чопорной, богатой и официальной «Англии» и не
все до единого любили швейцара Пейсаховича как родного, но уж точно никто не
мог себе представить «Англию» без него!
Даже сэр Майкл, приезжая, всегда осведомлялся, где мистер
«Петсаховитч» и как он поживает!
Надежда Звонарева поняла, что ее песенка спета, — шины от
«Москвича» восемьдесят восьмого года на складе, куда американцы свозят свое
сверхсекретное оборудование, и сейчас ей придется предпринять экспедицию, чтобы
их оттуда добыть! Не бросать же Пейсаховича в беде!
— Зачем вам срочно понадобились эти дурацкие шины? —
горестно спросила она Пейсаховича, понимая, что отступать некуда. — До зимы
далеко!
— Продаю, — так же горестно ответил он. — Продаю машину
вместе с шинами!
— Как продаете?! Вы же минуту назад сказали, что никому не
продадите свои шины! А на чем будете ездить?
— На новой, — еще более горестно ответствовал Пейсахович, —
и лучше вам не спрашивать у меня, сколько она стоит, та новая машина, пропади
оно все пропадом! Как говорит моя жена, может быть, и есть миллионщики, которым
все равно, сколько стоит ихняя машина, а у нас еще не все дети выучены!
— Черт бы вас побрал, — сказала Надежда.
— Так минутное же дело! — жарко воскликнул Пейсахович. — Мы
приходим на склад. Вы — чик! — и отпираете дверцу, и я забираю свои шины! И
клянусь вам здоровьем жены, вы будете первой, кого я прокачу на новой машине,
девочка!
— И полковник Уолш меня — чик! — и я в наручниках в ФСБ по
обвинению в терроризме. — Надежда подумала немного:
— А Коле Санькову вы сказали, что у вас там шины? Склад —
это его служба.
— Сказал, конечно, сказал! Я только не объяснил ему, что
трагические обстоятельства заставляют меня в нарушение всех правил забрать свои
шины с его секретного склада.
— Вы бы лучше его попросили, — жалобно простонала Надежда. —
Я-то при чем?!
Пейсахович поднял палец и провозгласил:
— Старый друг лучше новых двух! Коля — милый мальчик, и не
нужно со мной спорить! Но доверить ему свою судьбу я не могу! Вот не могу и не
могу!
Надежда подумала немного.
— Хорошо, — решила она. — Пойдем добывать ваши шины.
И они пошли.
Поначалу она непременно хотела идти после одиннадцати, когда
оттуда разойдутся все американцы, но хитрый Пейсахович сказал, что нужно именно
сейчас, когда там полно народу и на них никто не обратит внимания.
На складе действительно было не протолкнуться, и, когда
Надежда открыла своей карточкой кодовый замок, ее вдруг поразило обилие света и
людей в желтых комбинезонах, которые носили, возили, тащили, ехали на электрических
карах. Склад, обычно заполненный лишь наполовину, напоминал космический корабль
перед вылетом к Туманности Андромеды, путешествие к которой должно занять сто
пятьдесят световых лет!.. Горели все лампы, открывались и закрывались двери,
шустрые автопогрузчики везли фанерные ящики, на каждом из которых было черной
краской написано «fragile», а на некоторых даже «top secret»!
— Где ваши шины? — шепотом спросила Надежда. Шептать не было
никакой необходимости — на складе стоял шум и гам, и на них действительно никто
не обращал внимания, все были заняты своими делами.
— Да вон, в уголке под брезентом.
— А как мы их понесем?! — вдруг сообразила преступница или,
вернее, сообщница. — Нас же всего двое?!
— Пусть девочка не волнуется, — высокомерно ответил
Пейсахович. — Мы их покатим!..
Перспектива катить шины к выходу — через весь склад! — на
глазах у двух десятков американцев показалась Надежде отвратительной, но выбора
не было. Хорошо хоть, она догадалась выписать материальный пропуск, чтобы
показать охранникам при выходе!..
Прячась за стеллажами и ящиками, как две большие крысы,
залезшие в амбар, чуть не пригибаясь, короткими перебежками Надежда с
Пейсаховичем продвигались к заветным шинам, но тут вдруг явился Коля Саньков, а
с ним куча грузчиков, и они стали что-то горячо обсуждать с американцем,
руководившим разгрузкой.
Надежда была уверена, что Коля ни в коем случае не должен их
видеть, уж ему-то она точно ничего не сможет объяснить про шины Пейсаховича, и
поэтому они довольно долго сидели за горой коробок, а потом, когда Коля со
свитой переместился в другой конец склада, двинулись снова, и все это
напоминало сцену из фильма, когда Сильвестр Сталлоне и Арнольд Шварценеггер
собираются украсть с секретной базы ядерную боеголовку!
Шины действительно лежали под брезентом, аккуратно накрытые
и заботливо подоткнутые со всех сторон — Пейсахович любил свои шины!
И тут Надежда нашла пистолет.
Он лежал в шине, прямо внутри, и вывалился, когда Пейсахович
стал ее поднимать. Надежда сначала не поняла. Какой-то сверток упал на
цементный пол, глухо стукнулся, она подняла его и развернула.
Раньше Надежда никогда не видела пистолетов, и поначалу ей
показалось, что это такая игрушка.
— Это ваше? — спросила она Пейсаховича и протянула ему
пистолет в чистой тряпице. Он был холодный и довольно тяжелый.
Пейсахович глянул, попятился, выпустил шину, она поехала, а
потом завалилась набок.
— Где ты это взяла?! — с ужасом спросил он, и Надежда вдруг
поняла, что это на самом деле пистолет. Никаких игрушек.
Она посмотрела на оружие в своей ладони, аккуратно завернула
его в тряпку. Пейсахович смотрел на нее.
— Быстро наверх, за Уолшем и Кторовым, — четко и громко
сказала она. — Вы слышите меня, Сема? Быстро! Ну?!
Пейсахович закивал, побежал в другую сторону, поднял шину и
покатил ее к выходу.
— Бросьте шину, — приказала Надежда. — Шагом марш наверх!
Пейсахович бросился бежать, и тут их увидел Коля Саньков.
— Надь, ты чего тут делаешь? — издалека крикнул он,
улыбнулся и помахал рукой. — Подожди, я сейчас!
— Не подходи ко мне! — крикнула в ответ Надежда, как будто
держала в руке ампулу со смертоносным вирусом. — Сюда нельзя!
— Что?!
