Надежда оглянулась и тоже поднялась. Вид у нее был
растерянный.
— Дэн, — это майор Вавилов из Москвы, — представила она
по-английски. Он говорит, что с Катей Самгиной случилась беда. Сейчас, слава
богу, все в порядке, но я решила, что лучше вам об этом узнать от самого
господина Вавилова.
Уолш протянул ему руку.
— Здравствуйте, господин полковник.
Они синхронно показали друг другу удостоверения и улыбнулись
улыбками голодных саблезубых тигров, примеривающихся к добыче.
— Вы говорите по-английски, майор?
— К сожалению, нет.
Дэн удивился:
— Но вы же говорите! И именно по-английски.
— Не настолько хорошо, чтобы вести на нем беседу.
— Я могу переводить, — встряла Надежда.
Дэн не садился, и московский майор не садился тоже, они
словно оценивали друг друга, сцепившись глазами, и никак не могли оценить.
Надежда переводила взгляд с одного на другого.
Подлетела официантка Галя, спросила, что подать, отошла,
оглянулась. Все остальные официантки и бармены что-то делали возле стойки, на
которой стоял компьютер и лежали салфетки. Как видно, занятие у них было очень
важное и нужное, потому что по местам никто не расходился. Гале крупно повезло,
ее выбрали курьером, и она прибыла с новостями потрясающими,
сногсшибательными!..
— Прошу садиться, — сказал наконец Уолш, и они чинно
расселись. — У вас ко мне какое-то дело, майор?
Напряжение не отпускало. Дэн перестал понимать происходящее,
и это было скверно.
— У меня нет. Надежда решила, что наши криминальные дела
имеют к вам какое-то отношение, но я не знаю, что вас может заинтересовать.
— Мы звонили в Москву, когда проверяли связи госпожи
Звонаревой, но нам так и не удалось переговорить с ее подругой.
— Вы говорили со мной, — буркнул Максим Вавилов. — Почему-то
называли Катей.
— Простите?..
— Ничего.
И они опять замолчали.
Солнце лилось в высокие чистые окна, в баре было пусто, если
не считать взволнованной стайки официантов и барменов. Красные «маркизы»
трепетали на ветру, и плотная тень от них ложилась на горячий асфальт. Купол
Исаакиевского собора сиял, и золотые буквы сияли тоже — «Храм мой храм молитвы
наречеца».
Надежда объясняла Дэну, что означает эта надпись, а он
позабыл. Нужно будет спросить еще раз.
— Екатерина Самгина стала свидетельницей убийства, — сказал
Максим Вавилов, приняв решение.
Собственно, скрывать ему было нечего. Он крайне неуютно
чувствовал себя в отцовском отеле, да еще в компании какого-то большого
американского начальника, похожего на всех кинематографических персонажей
чохом, но работа есть работа!.. Пусть это будет.., ну как бы определение круга
знакомых свидетельницы Самгиной. Вот как!..
— Убийство странное, не бытовое, не уличное. У нас до сих
пор нет никаких идей, кто и зачем замочил того типа! Даже личность не
установили! Переведете ему, пожалуйста.
— «Он» понимает по-русски, — заявил Уолш. — Но тоже не все.
Замочили — значит, налили воды? Труп был мокрым?
— Это на жаргоне значит — убили, — пояснил Максим Вавилов,
совершенно не смутившись. — Свидетельница вызвала милицию и остановила
мотоциклиста, боялась одна остаться возле трупа. Как только мы подъехали,
мотоциклист сразу уехал.
— Вы его нашли?
— Нашли. Пока мы осматривали труп, свидетельница попросилась
подняться в квартиру. Она нашла труп у своего подъезда. В подъезде ее пытались
задушить и не задушили только потому, что на ней была такая.., штука с жестким
воротником, похожая на шинель.
Дэн слушал, навострив уши.
Между колоннами пробежал совершенно несчастный управляющий и
скрылся в белом зале с колоннами.
Сегодня у него ужасный день, подумала Надежда. Мало того,
что кто-то бродил ночью в охраняемой зоне, так еще и сын владельца пожаловал!..
Ну если Таня Наумова не врет, конечно. Впрочем, этого самого сына видели только
управляющий и Таня, а она поклялась, что это он.
Господи, да что такое происходит?!.
— Собственно, и убийство, и попытка убийства совершены одним
способом, довольно странным.
— Что вы предприняли?
— Ничего особенного. Заявлений о пропаже людей не поступало,
и нам некому предъявить труп для опознания. Мы думали, что это начало серии, но
ничего похожего больше не произошло. У нас единственный свидетель — Екатерина
Самгина. Видимо, она что-то видела, слышала или знает, из-за чего ее хотели
убрать тоже! Мы проверяем ее связи, больше нам ничего не остается.
— Понятно.
— Самгина родом из Санкт-Петербурга, утверждает, что в
Москве у нее нет никаких знакомых, значит, нужно искать здесь.
— Да некого здесь искать, — воскликнула Надежда, волнуясь, —
ну что вы говорите, Максим! Нет у нее никаких криминальных связей!
— Очень жаль, — сказал Максим Вавилов язвительно. — Лучше бы
были! Я бы тогда скорей нашел того, кто хочет ее убить!
Дэн Уолш думал.
Что это? Совпадение?.. Случайность?.. Божий промысел?.. Или
чья-то игра, в которую его втягивают?
— Вы знаете, что отель вашего отца готовится к визиту
президента?
Надежда, которая открыла было рот, чтобы что-то сказать,
захлопнула его так быстро, что стало слышно, как клацнули зубы.
Максим Вавилов посмотрел на Уолша оценивающе.
— Вы.., меня знаете?
— Лично, разумеется, нет. Но я располагаю информацией о
вашем отце.
— Ну конечно.
— Я хотел бы знать, как связано московское преступление и
предстоящий визит.
Максим пожал плечами:
— С моей точки зрения — никак. Я приехал, потому что
Екатерина Самгина дружит с Надеждой Звонаревой.
— Но именно Самгина нашла труп, из-за которого вы приехали!
И именно ее подруга работает в отеле вашего отца начальником службы портье, а
отель готовится к визиту!
— Я не террористка, Дэн!
— Ваше московское начальство располагает информацией о том,
что Звонарева работает в отеле, где будет жить президент Соединенных Штатов?
— Мое начальство не занимается президентами, — морщась,
сказал Максим Вавилов. — Все больше бомжами и проститутками.
— У вас есть фотографии трупа?
