Они стояли на верхней ступеньке лестницы, ведущей в «Терф'н Трэк», и смотрели, как по небу несутся облака. Тем временем два пластиковых пакета играли друг с другом в догонялки на бетонной площадке перед домом.
Констебль Ватсон оперлась на стальные перила, которые тянулись вдоль фасада здания.
— И что теперь? — спросила она.
Логан пожал плечами:
— Из Маклаудов мы никогда слова не вытянем. Конечно, можно дернуть пару их игроков, но вы можете представить, что Даги сломался и выворачивает свои кишки наизнанку?
— Могу, но только чьи-нибудь кишки, а не свои.
— Поэтому будем совать фото под нос другим хозяевам заведений. Никогда не знаешь, где кликнет. Если не будем упоминать Маклаудов, может быть, кто-нибудь что-то и скажет.
Хозяин китайской закусочной, уроженец Ливерпуля, Джорди не опознал, как и все его работники-абердинцы. Видеопрокат давным-давно закрылся, хотя его витрина все еще была заклеена афишами давно забытых блокбастеров и фильмов, «выпущенных только на видеокассетах». Последней в очереди было заведение, состоявшее из газетного киоска, лавки зеленщика и забегаловки, где торговали алкоголем на вынос. Хозяин взглянул на форму констебля Ватсон и внезапно закашлялся. Но все-таки продал Логану пакетик мятных леденцов.
Опять на улицу, небо затянули облака, дневной свет начал угасать, и первые крупные капли дождя упали на землю. Они с безжизненным глухим стуком падали на цемент, одна за другой, оставляя на нем расплывающиеся темно-серые круги; через некоторое время дождь усилился, а потом небеса решили разыграться не на шутку. Натянув пиджак на голову, Логан побежал к ржавому «воксолу». Ватсон опередила его и, сев в машину, сразу включила обогреватель. Вентиляторы гоняли теплый воздух и сушили стекла. Они сидели в машине, медленно обсыхали, сосали мятные леденцы и наблюдали, как размытые фигуры подбегали к дверям заведения, чтобы заскочить внутрь, спасаясь от дождя, и получить свою дневную порцию китайской лапши с курицей или последний выпуск ежемесячного журнала «Кожа и Цепи».
Саймон Маклауд явно замышлял что-то недоброе. Маклауды всегда замышляли что-нибудь нехорошее. Проблема была только в том, что это трудно было доказать. Они принадлежали к старой школе, в которой уроки заставляли учить с помощью молотка. Никто никогда ничего не видел. И никто никогда не доносил.
— И куда сейчас?
Логан пожал плечами:
— Наверное, к следующему букмекеру из нашего списка.
Констебль Ватсон включила заднюю передачу и выехала с парковки. Щелкнули и ярко вспыхнули передние фары, превращая железные прутья дождя в серебряные кинжалы. Они почти доехали до главной дороги, когда перед ними словно из ниоткуда появился ржаво-зеленый «универсал». Ватсон ударила по тормозам, выкрикнула:
— Твою мать! — И заглушила двигатель.
Пока «универсал» неуклюже парковался напротив «Терф'н Трэк», она опустила стекло и выплюнула в дождь кучу проклятий. Потом помянула задний проход нарушившего правила водителя и свой ботинок. На середине предложения она запнулась, взглянула на Логана и сказала:
— О господи! Простите, сэр!
Логан удивленно поднял бровь.
Ватсон покраснела:
— Я совсем забыла, что вы здесь. В смысле, он не посигналил, и вообще. Извините.
Логан глубоко вздохнул и подумал о том, что инспектор Инш говорил ему о преимуществах, которые дает звание. Не может он просто так сидеть и молчать. Она в форме и при исполнении, черт возьми! А если это попадет в газеты?
— Как вы полагаете, когда женщина-полицейский, в форме, высовывается из окна машины и ругается, как сапожник, не наносит ли ее поведение серьезный урон репутации полиции?
— Я не подумала, сэр.
— Джеки, когда вы делаете что-нибудь подобное, из-за вас мы все выглядим как банда тупых уродов. Вы оскорбляете не только тех, кто это увидел, но и многих других, кому об этом расскажут. Да еще и подвергаете риску свою карьеру.
Краска с ее щек распространилась по всему лицу.
— Я… простите. — Констебль Ватсон опустила глаза.
Он дал ей время помучиться в молчании, мысленно выругался и начал считать до десяти. Он так надеялся, что судьба даст ему шанс поразить ее остроумным замечанием или дедуктивной проницательностью. Чтобы она поняла, какой он отличный парень. Такой, с кем захочется переспать второй раз. А так вот просто вставить ей пистон — это не было частью его плана. Лучше вставлять как-нибудь по-другому…
Восемь. Девять. Десять.
— Поехали, — сказал он, пытаясь изобразить дружескую улыбку. — Если вы никому не скажете, то и я никому не скажу.
Не глядя на него, она пробормотала:
— Спасибо, сэр. — И завела машину.
18
Пока они передвигались от одной букмекерской конторы к другой, выбирая их из составленного Логаном списка, атмосфера в машине оставалась нейтрально любезной. Констебль Ватсон, обращаясь к нему, говорила «сэр» и отвечала на все его вопросы, кроме тех, которые не относились непосредственно к делу.
День был испорчен.
Они выходили из машины, шли в игральное заведение, спрашивали:
— Вы видели этого человека?
— Нет, — отвечали им.
Иногда вместе с «нет» они слышали «пошли на фиг», в других случаях «пошли на фиг» подразумевалось. Ничего другого не было. Разве что в случае с владельцем и сотрудниками конторы «Джей Стюарт и сын: Букмекеры. Осн. 1974, Мейстрик». Они были на удивление с ними любезны. Просто раздражающе, подозрительно любезны.
— Господи Иисусе, это было очень странно, — сказал Логан, когда они сели в машину. — Смотри, они все еще нам улыбаются. — Он кивнул на толстуху с мышиного цвета волосами, завязанными в пучок на макушке. — Она помахала в ответ.
— Для меня так все нормально, — сказала Ватсон, выруливая со стоянки. Это была самая длинная фраза, которую она произнесла за целый час.
— Вы никогда раньше не встречались с Мамой Стюарт? — спросил Логан по дороге к базе.
Констебль Ватсон не ответила, и он воспринял молчание как отрицательный ответ.
— Я арестовывал ее однажды, — начал он свой рассказ, когда они выезжали на Ланг-Страхт, широкую дорогу, с обозначенными полосами для движения автобусов, странными накопителями для пешеходов, с тумбами и переходами. — За порнографию. Она впаривала ее школьникам через заднюю дверь старого «форда-англиа». Ничего особенно крутого, без животных или какой-нибудь другой гадости. Просто старый добрый немецкий хардкор. Видеокассеты, журналы. — Он хмыкнул. — Половина этих недоделанных подростков в Мейстрике знала о сексе больше, чем их училки по биологии. В полицию позвонили, когда один восьмилетний пацан поинтересовался у родителей, можно ли забеременеть от фистинга.
