— Ты помнишь то дело о бирмингемском взрывателе? Так именно Фолдс…
— Вы там оба заснули?
Логан вздохнул:
— Глас хозяина… — И стал подниматься.
Шестая квартира находилась на последнем этаже, дверь была выкрашена в темно-красный цвет, на ней небольшая бронзовая табличка, аккурат над прорезью для почты. На табличке значилось: Джеймс Маклафлин, кандидат наук. И ниже: Церберус, Медуза и миссис Пу. Логан нажал на кнопку звонка.
Через пару минут дверь открыл молодой человек с бородкой, на вид лет двадцати пяти; он был в пижаме, халате и тапках. В одной руке он держал чашку с чаем, в другой — тост. Очки сдвинуты на кончик носа.
Хозяин бросил на троицу, стоящую в холле, беглый взгляд, увидел Алека с камерой и сказал:
— Десять минут. Я всё подготовлю. Идет? — Сунув тост в рот, он протянул в дверь руку для пожатия. Рука была испачкана джемом.
Логан руку пожимать не стал:
— Мы не с телевидения, мистер Маклафлин. — Он показал ему ордер. — Я сержант Макрай, полиция Грампиана; это начальник полиции Фолдс, Уэст Мидлендс. Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов о той ночи, когда исчезли ваши родители.
— Так уже двадцать лет прошло! — Маклафлин закатил глаза. — Слушайте, прочитайте книгу, ладно? Там всё. Я больше ничего не помню.
— Мы постараемся не отнимать у вас слишком много времени, сэр. Но это важно.
Глубокий вздох.
— Ладно, ладно. Можете войти. Но смотрите под ноги. Я почти уверен, что Медузу вырвало, но пока не нашел где именно…
Гостиная Джеймса Маклафлина была завалена книгами. У окна в эркере стоял компьютерный стол, заваленный грудой бумаг и книг. Около него — кресло, с сиденья которого за ними наблюдал пушистый серый кот, явно чувствовавший себя главным.
Маклафлин согнал его:
— Уходи, Церберус, это папочкино место.
Логан не нашел, куда бы сесть, поэтому снял стопку книг с диванчика на пол.
— Извините, что подняли вас с постели.
Маклафлин пожал плечами:
— Ничего страшного, я работал. — Он провел ладонью по своей пижаме. — Стандартная писательская униформа.
Фолдс разглядывал развешенные по стенам фотографии в рамках.
— Я прочитал вашу книгу, — наконец сказал он. — Здорово. Мне особенно понравилась та часть, где вы пишете обо всех этих важных полицейских, накативших сюда с юга.
Маклафлин просиял:
— Рад, что вам понравилось. А вы… — Он нахмурился. — Старший детектив! Думаю, я вас узнал. Господи, вы почти не изменились!
— Теперь начальник полиции. Видимо, за мои грехи. — Фолдс взял в руки маленькую деревянную табличку, повертел и снова положил на место. — Я и в самом деле рад, что вы пробились в жизни, Джейми. Многие на вашем месте свернулись бы в клубок и так остались.
— Да, конечно. У меня всегда дела хорошо шли с языком, и мой психиатр подумал, что если я обо всем этом напишу… это будет иметь терапевтический эффект. А теперь взгляните. — Он улыбнулся и показал на четыре обложки в рамках, висящие на стене. — Все бестселлеры для детей, наш ответ Джоан Роулинг, только их автор не такой богатый. Но вы же пришли не за тем, чтобы поговорить про «Симона и гоблинов».
— Вы новости читали?
Маклафлин содрогнулся и показал на экземпляр «Дейли Мейл», лежащий на стопке энциклопедий. Заголовок на первой полосе гласил: «Убийца-людоед все еще на свободе».
— Трудно пропустить. Постоянно снятся кошмары, после того как увидел все эти куски в порту… Сегодня ночью приснилось, будто Вайзмен пришел прикончить меня… Потребовалось полбутылки вина, чтобы заставить его убраться. — Он поплотнее запахнул халат и туже затянул пояс.
Логан вытащил блокнот и полистал его, добираясь до данных о родителях Маклафлина.
— Мы сейчас просматриваем старые дела. Здесь не все ясно… Что, к примеру, произошло до того, как вы попали в дом.
Фолдс кивнул:
— И в книге вы об этом пишите весьма туманно…
Маклафлин открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал:
— Кто-нибудь выпить хочет? У меня есть джин, и у меня есть виски. Вино все вчера выдул.
— Извините, сэр, но мы на работе. От чая бы не отказались.
— Хорошо, пусть будет чай. — Хозяин встал и скрылся в кухне.
Начальник полиции прекратил кружить по комнате, остановился и выбрал книгу с нижней полки: «Кровавые дрызги. Охота на Мясника». На обложке фотография: человек в фартуке мясника и маске Маргарет Тэтчер. Ничего удивительного, что такой обложке не место на стене — кому понравится каждый день смотреть на человека, убившего твоих родителей?
К моменту возвращения Маклафлина Фолдс уже читал вслух:
— По непонятной причине это одно из самых ранних моих воспоминаний: я иду по темной улице под дождем со своим лучшим другом, возвращаюсь домой. Всё, что случилось до того, стерлось из памяти, как будто пяти лет моей жизни просто не существовало. Как будто я появился на свет именно в тот момент. За несколько минут до смерти моих родителей…
Маклафлин покраснел:
— Да, конечно… Я в то время зачитывался Диккенсом. Вот и получилось столь претенциозно.
— А что случилось с Кэтрин Дэвидсон? Предположительно, она провожала вас домой…
Молодой человек передал Логану чай, затем налил себе солидную порцию «Хайленд Парк» восемнадцатилетней выдержки:
— Сам хотел бы знать. Когда я писал книгу, я перепробовал всё: словесные ассоциации, гипноз — по полной программе. Понимаю, что это звучит неубедительно, но все до прогулки домой — сплошная пустота. Как будто детства у меня и не было. — Он отпил еще виски, но, прежде чем проглотить, подержал его во рту несколько секунд.
— А как насчет вашего друга, Ричарда Дэвидсона?
— А, да… Ричард. Наши пути разошлись. Когда я в последний раз слышал о нем, он сидел в Крейджинчес: был осужден на три года за наркотики, лжесвидетельство и нападение с тяжелыми последствиями. Как вы верно заметили, старший детектив, некоторым людям так и не удается выплыть. Вайзмен украл у меня не только родителей, но и прошлое. А у Ричарда он забрал маму и… будущее. — Еще один глоток виски. — Не знаю, что хуже.
— А потом он приготовил вам обоим ужин.
— Да. Блины с жареным луком, картофельное пюре и горошек. А мне хотелось рыбных палочек. — Он негромко рассмеялся. — Здорово, не правда ли? Моих родителей расчленили на кухне, а я ною, прошу, чтобы мне дали «Бёрдс Ай»… Никогда не видел столько крови… — Маклафлин допил виски. — Кому-нибудь налить?
Возвращаться в участок пришлось в час пик — улицы забиты машинами, стоящими в пробках под желтым светом уличных фонарей. С заднего сиденья доносились приглушенные ругательства: Алек проверял послания на своем мобильном телефоне.
