— Черт бы всех побрал, почему никто не в состоянии сделать все путем? Стереть… Плевать… Стереть… Срань Господня! — Внезапно оператор просунул голову между передними сиденьями: — Ты не поверишь…
Мобильный Фолдса начал наигрывать мелодию Фила Коллинса «Сегодня в эфире».
— Слушаю?
— Мне только что позвонили из новостного отдела Би-би-си, — выпалил Алек.
— Алло? — Начальник полиции заткнул второе ухо пальцем. — Да… Нет, мы немедленно приедем!
— …Вайзмен позвонил!
Логан на секунду отвел глаза от дороги, но тут же был вынужден нажать на тормоз, чтобы не вмазать в зад «порше».
— Шутишь!
— Хочет, чтобы устроили интервью, как этому парню, Ипсвичу.
Фолдс повесил трубку:
— Ты никак быстрее ехать не можешь? Нам надо успеть на брифинг. Вайзмен…
— Звонил по телефону на Би-би-си. Да, сэр. Алек только что сказал.
Фолдс нахмурился:
— Нет. Он захватил кого-то еще.
10
— Давайте рассаживайтесь. — В комнате для брифингов наступила внезапная тишина. В помещении собралось много полицейских в форме, сотрудников поддерживающих подразделений и Управления детективных расследований. Алек со своим напарником и огромной камерой устроились так, что один мог снимать зал, а второй — инспектора Инша, который рассказывал о последнем исчезновении.
— Валери Лейт.
Клик. На экране возникло лицо женщины: тридцать с хвостиком, полноватая, темные волосы, уложенные в не идущую ей прическу, красивые зеленые глаза.
— Примерно в половине пятого утра ее муж услышал внизу какие-то звуки. Он пошел проверить, и на него напали. Когда он пришел в сознание, жена исчезла, вся кухня была залита кровью.
Клик. На экране появилась обложка книги Маклафлина «Кровавые дрызги». Заглавие написано белыми буквами на вызывающе красном фоне с фотографией кого-то, одетого, как Мясник.
— Мистер Лейт сказал, что на него напал именно такой человек. — Инш сделал многозначительную паузу. — Таким образом, Уильям Лейт является первым, кому удалось остаться живым после столкновения с Вайзменом.
Констебль Ренни наклонился к Логану и прошептал на ухо:
— Что значит дрызги? Может быть, брызги?
— Понятия не имею. Заткнись.
— Я только спросил…
Клик. На экране возникло мужское лицо со следами побоев, половина головы скрыта под марлевой повязкой.
— Тридцать четыре шва, — доложил Инш, — триста граммов крови. Сейчас мистер Лейт находится под охраной в Королевском изоляторе Абердина — и у меня нет ни малейшего желания, чтобы Вайзмен вернулся и закончил начатую работу.
Клик. Кен Вайзмен лыбится с экрана. Время и тюрьма наложили на него свой отпечаток: те немногие волосы, что остались, поседели и теперь были коротко подстрижены, бородка почти белая. Большие уши, большие руки, все большое. Он набрал лишний вес, но по-прежнему выглядит сильным. С левой стороны лба бежит длинный шрам, через бровь он спускается на правую щеку, уродуя глаз. Красивым его не назовешь.
— Вайзмен в бегах с утра вторника, но сегодня днем он позвонил на Би-би-си. — Инш кивнул, и полицейский включил магнитофон.
Женский голос, дружелюбный:
— Привет, вы позвонили в шотландское отделение Би-би-си. Чем я могу вам помочь?
Какой-то треск. Пауза. Затем мужской голос, низкий, с едва заметным акцентом жителя Абердина:
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь насчет Мясника.
— Одну минуту, я выясню, кто свободен…
На линии тишина, затем музыка, потом снова тишина, потом другой женский голос:
— Отдел новостей. Я могу вам помочь?
— Вы знаете, кто я такой?
Еще одна пауза, наверняка заполненная закатыванием глаз и неслышными театральными вздохами.
— Вы хотите сообщить что-то важное?
— С вами говорит Кен Вайзмен. Они меня ищут. Они обо мне врут.
Какая-то суета, затем куда более заинтересованный женский голос:
— Понятно. Вы хотите все исправить? Сами рассказать людям свою историю?
— Один раз они это уже сделали — еще раз у них не получится. Они не смогут снова отправить меня в эту долбаную тюрьму!
Диалог продолжается, Вайзмен долго говорит по поводу того, какие придурки полицейские Грампиана, и эти самые полицейские, собравшиеся в зале для брифингов, молча слушают запись.
Затем Инш кивком велел остановить пленку.
— Вот так, — сказал он, рассеянно шаря по карманам в поисках отсутствующих там сладостей. — Мы дали послушать эту пленку его социальному работнику и двум его сослуживцам. Все они подтверждают, что это определенно голос Вайзмена. Звонил он из телефона-автомата в Тиллидроне, так что мы знаем, что он до сих пор в городе. Но дальше пойдет интереснее…
Снова включили запись.
Еще ругань, затем женщина спросила:
— Вы не хотели бы лично выступить в свою защиту? В телевизионном интервью? Рассказать всей стране?
На этот раз пауза затянулась, и можно было предположить, что Вайзмен повесил трубку. Но наконец низкий голос произнес:
— Всей стране?
— Да, и в наших силах организовать это сегодня же! Вы можете приехать на студию, мы находимся в Беллгрейв-террас, и…
— Думаешь, я дурак? Если надо, сам скажу, где и когда, ясно?
— Ладно, ладно, сам так сам. Вы говорите куда, и мы к вам приезжаем. Никаких проблем. Командуете вы. Я вовсе не хотела…
— Я с вами свяжусь.
И дальше легкое жужжание отключенной линии.
— Алло? Алло? Срань Господня… Стив! Стив, ты ни за что не догадаешься, с кем я только что…
Клик. Запись закончилась.
— Вот так, — сказал Инш. — Вопросы будут?
— Милостивый Боже… — Фолдс остановился как вкопанный и медленно обвел глазами кухню Лейтов. — Совсем как в «Бешеных псах»…
Узкая металлическая дорожка, которую проложили эксперты, чтобы улики не затоптали, скрипела под его ногами, когда он шел к раковине.
Кровь была повсюду: на полу, на дверцах шкафчиков, на столешницах, на стенах и даже на потолке. Кто-то здорово украсил помещение с помощью восьми пинт крови Валери Лейт.
Начальник полиции посмотрел на липкий кафель:
— Первые впечатления?
Логан в ступоре уставился на сталактит из свернувшегося гемоглобина, свисающий с вытяжки над плитой.
— Крови значительно больше, чем в последний раз.
