Логан:
— Да, но как он проникал на скотобойню, чтобы избавиться от трупов?
Наконец Фолдс отодвинул стул, на котором сидел, потянулся и спросил:
— Ленч?
— В среду у нас пикша и чипсы.
— О господи, только не чипсы! Слушайте, вы никогда про салаты не слышали?
Стил надулась:
— Что, черт побери, плохого в чипсах?
— А как насчет суши? — спросил Логан, схватил куртку со спинки стула и накинул ее на плечи. — Тут недалеко, за рынком, есть маленькое заведение, где очень даже ничего.
— В самом деле? — Фолдс встал. — Потому что… Инспектор Инш… Дэвид… прими мои соболезнования по поводу твоей потери.
Инш стоял в дверях, на темно-синий костюм накинут длинный, едва ли не в пол, плащ.
— Я хотел бы позаимствовать у вас сержанта Макрайя, если не возражаете, сэр.
— Дело в том, — сказал Фолдс, — что мы сейчас направляемся поесть суши, не хочешь ли к нам присоединиться?
— Я бы с удовольствием, сэр, но у меня очень плотное расписание. Сегодня днем в тюрьму перевозят одного поджигателя. Сержант на начальной стадии участвовал в расследовании, вот мне и хотелось бы, чтобы он присутствовал, когда я буду разговаривать с этой скотиной.
— Понятно… — Фолдс повернулся к Логану. — Ну что же, я считаю, что сегодня мы здесь неплохо поработали. Так что, Макрай, если ты хочешь сопровождать инспектора, мы сможем тебя прикрыть.
Логан понял, что его надежда на ленч испаряется.
— Разумеется, сэр.
Инспектор сидел за выщербленным столом в комнате для допросов и методично жевал, доставая из большого пакета очередную порцию лакричного мармелада. Логан стоял у стены, прислушиваясь к звукам тюрьмы. Оба они ждали, когда из столовой приведут Рея Уильямса.
— Знаешь, — сказал Инш, — когда-то мне очень нравилось быть полицейским. Я считал, что приношу пользу. А теперь посмотри… — Он достал мармеладину из пакета, повертел в толстых пальцах и сунул в рот. — Мириам хочет развестись. Собирается иммигрировать в Канаду и забрать с собой детей…
— Мне очень жаль.
— И всё потому, что я своевременно не поймал Вайзмена.
Рей Уильямс был тем еще фруктом. Пять футов и десять дюймов, шрамы от прыщей, бегающие глазки — такой ни за что не скажет правду, даже если вставить ему клизму. Стоило Иншу спросить его про ночь, когда неработающая фабрика в Дайсе внезапно вспыхнула, он принялся недовольно ерзать на стуле. Инспектор задавал вопрос за вопросом, но Логан чувствовал, что дело его нисколько не интересует.
Посредине допроса Инш извинился, вышел и через пять минут вернулся с тремя бумажными стаканчиками, содержимое которых в прошлой жизни могло бы сойти за кофе. Логан поморщился, но кто он такой, чтобы жаловаться?!
Под кофе Уильямс еще немного посочинял. Нет, он понятия не имеет, каким образом на канистре с бензином оказались отпечатки его пальцев. Кто, я? Нет-нет, вы меня с кем-то путаете!
В дверь после короткого стука просунулась голова надзирательницы. Женщина сообщила, что заключенный, с которым они должны встретиться в час, уже ждет в соседней комнате. Логан понятия не имел, о ком она говорит, и сказал, что через пять минут кто-нибудь из них освободится. Инш показал на Уильямса и добавил:
— Уведите этого в камеру, меня уже тошнит от его уродливой рожи.
— Обязательно. Вставай, солнце мое, пошли.
— У меня не уродливое лицо!
— Ты в зеркало когда-нибудь глядел? — усмехнулась надзирательница.
— Но он всё равно не имеет права называть меня уродом!
— Пошли, говорю!
— Ну вот, — сказал Инш, когда голоса затихли, — давай закончим с этим. Нам нужно… ох, черт, я забыл в машине папку. Слушай, сбегай… — Инспектор просительно взглянул на Логана. — Она на заднем сиденье лежит, и там же пакет мармелада, принесешь?
Логан оторвался от стены, стараясь не выглядеть слишком обиженным:
— Хорошо, сэр.
Папка лежала на месте, но никаких конфет не наблюдалось. Логан поискал немного и пошел назад, в тюрьму. К тому времени, как он повсюду расписался, в животе у него началась революция. Почему Инш не мог подождать, пока он пообедает?
В конце коридора двое мужчин кричали друг на друга. Кто-то заорал «Сволочь!», затем раздался грохот, и следом: «Я ТЕБЯ УБЬЮ!»
Господи, это же Инш…
Папка упала на пол и раскрылась, содержимое рассыпалось по всему коридору. Это были брошюры из похоронной конторы: «Проводим ваше дитё в лучший из миров».
— Ах ты мерзкий…
Логан рванулся к комнате для допросов и дернул ручку.
Заперто.
Дверь задрожала — что-то тяжелое ударилось в нее с внутренней стороны.
— МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ! — закричал сержант и сделал еще одну попытку открыть дверь; на этот раз попытка удалась.
Стол был сорван с места — винты, удерживающие его, вырваны с мясом.
Инш сидел верхом на Вайзмене, прижимая его руки коленями. Удар, и голова Вайзмена мотнулась на бетонном полу; из носа потоком лилась кровь.
Еще удар — еще больше крови.
Инспектор занес руку для следующего удара, но Логан успел оттащить Инша назад. Оба ударились о стену как раз в тот момент, когда в комнату ворвались два дежурных офицера.
Вайзмен закашлялся, разбрызгивая кровь.
Инш все еще сопротивлялся, размахивая руками, но Логан оказался сильней.
— Успокойтесь!
— Я ЕГО УБЬЮ! — Нога инспектора была в опасной близости от головы Вайзмена. — Я УБЬЮ ЕГО!
Втроем им удалось уложить Инша на пол и завести руки за спину.
Вайзмен лежал на боку, выплевывая кровь и зубы. На его лицо было страшно смотреть: нос расплющен, один глаз уже почти заплыл, губа разбита, на лбу обширная рана.
Инш снова заорал:
— Я УБЬЮ ЕГО К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!
Логан огляделся:
— Нельзя ли его как-то заткнуть?
— А что мы, по-вашему, пытаемся сделать? — зло спросил один из офицеров.
Плечи Вайзмена тряслись — и тут Логан вдруг понял, что заключенный смеется. Этот мерзавец и в самом деле смеялся. Вайзмен с трудом вытолкнул слова:
— Ну тебе конец, Жирный! Слышишь меня? Конец!
Он был прав. С Иншем было покончено раз и навсегда.
46
Хитер вытянулась на матрасе, довольная и сытая, слегка рыгнула в темноте и извинилась, но Келли, похоже, не обратила внимания.
— Значит, таблетки помогли? Тебе вроде значительно лучше.
