Я засмеялась, закрыв лицо руками, потом вскочила, побежала к Милке и бросилась ей на шею:
– Мила! Милочка! Жизнь прекрасна! Я чувствую, что-то будет! Я чувствую!
– Ого! – Милка остановилась и улыбнулась, – что же это тебя так вдохновило, голубка дряхлая моя?! Новое знакомство?
– Да. Он мне очень, очень, очень понравился! – Я запрыгала от внезапно нахлынувшего на меня счастья.
– И ты ему – тоже, – согласилась Мила, – это сразу было видно. Он очень не хотел уходить. – Она запрыгала со мной вместе.
Мы визжали, улыбались и танцевали до самого утра. Я так отчаянно отплясывала, как никогда в жизни. Меня вдохновляло и озаряло новое чувство, так неожиданно посетившее мою одинокую душу. Для веселья в этот вечер не нужно было никакого алкоголя. Сама природа вселяла в меня силы. Я знала, что с этого дня моя жизнь изменится навсегда, а в голове, вторя сердечному ритму, стучало: «Саша, Саша, Саша».
12 апреля 2009 года
Похмелье? Какое там похмелье! Половина одиннадцатого утра. Я открыла глаза. Необыкновенное чудесное утро: во мне столько энергии, как будто я проспала сутки! Солнечные лучики, игриво подмигивая, прыгали по стенам моей комнаты. Я села на кровати и улыбнулась, пытаясь вспомнить, как вчера добралась домой.
В четыре утра мы встретили в клубе Марка с Женей. Они предложили подвезти нас домой. Помню, что Мила заставила меня сесть в машину, а я ужасно не хотела возвращаться и громко кричала: «Требую продолжения банкета! У меня начинается новая жизнь!» Вот, наверное, парни удивились. Уж слишком это на меня не похоже. Интересно, а Милка дома? Она могла опять потерять голову и уехать с Женей.
Я вскочила и побежала к ней комнату, по пути заметив, что кто-то заботливо облачил меня в ночную рубашку.
Голая пятка, высунувшаяся из-под простыни, красноречиво утверждала, что её хозяйка спит в своей постели. Тихонько притворив за собой дверь, я не забыла пустить к ней в комнату кота.
Она не так давно завела Чипа. Когда его ещё не было, я любила подшучивать над подругой: уходя на работу, запускала в квартиру какого-нибудь бездомного кота из подъезда. Милка просыпалась оттого, что этот облезлый бродяга прыгал к ней на кровать и издавал наглое «мяу», либо оттого, что он пригревался около её головы на подушке и благодарно мурлыкал. Потом я неизменно хохотала в трубку, выслушивая, как она, бедная, испугалась, проснувшись, как кричала и истерила от страха и неожиданности, как потом кормила и выгоняла-таки бедное животное обратно в подъезд и как после всего этого бежала в аптеку за лекарствами и мазями от блох и лишая, боясь заразиться.
Зато все эти случаи ещё долго вспоминались со смехом, а мои друзья и знакомые, подвергшиеся шуткам, дружно и тщетно не раз пытались развести меня первого апреля.
Милка с Дашкой считают меня мастером розыгрышей и называют клоуном, а я стараюсь держать марку и дарить им свой неиссякаемый оптимизм и хорошее настроение. Похоже, что сегодня кто-то могущественный добавил мне ещё порцию позитива, ведь я словно летала по кухне, напевая модный мотивчик и гремя чашками. Зверский утренний аппетит куда-то исчез, поэтому, просто выпив чашку кофе, я оделась, а затем за пять минут накрасилась и надушилась.
Моё отражение в зеркале мне безумно понравилось, и я решила прогуляться пешком. После вчерашнего знакомства не могла усидеть на месте, хотелось бежать по улице вприпрыжку, смеяться и дарить улыбки прохожим. Весенняя улица была просто волшебна. Я дышала свежим воздухом и твёрдо знала, куда мне сейчас надо идти. Саша никак не шёл у меня из головы, каждые пять минут мысли возвращались к нему. Из глубины души лезло наружу всего лишь одно желание: говорить о нём, узнать о нём всё, поделиться своими чувствами со всем этим миром!
Нет, нельзя забыть его глаза: такие добрые и родные, они пленили меня с первого взгляда, очаровали и заставили довериться. Никогда бы раньше я не подумала, что можно вот так, сразу, почувствовать влечение и симпатию к незнакомому человеку. Разумеется, я не влюбилась! Нет. Это просто интерес. Или нет? Я знаю только одно: моё сердце после этой встречи бьётся сильнее. И мне хорошо!
За дверью Митиной квартиры послышалось ворчание и лай собаки. Я ещё раз нажала на звонок. После минутной паузы дверь открылась, и на пороге появился сам Митя: в одних джинсах, помятый и худой, как китайские палочки. Он стоял, привалившись к стене, спрятав одну руку в карман джинсов, другой с застенчивым видом почёсывая затылок, – его любимая поза для встречи гостей. Рядом сидел его пёс Мартин, который сразу набросился на меня и принялся облизывать. Я вошла и обняла их обоих.
– Привет, парни!
– Привет, – Митя обнял меня, – раз уж ты здесь, придётся вставать и идти в ванную. Я, вообще-то, только что приполз домой.
– Ага? Откуда же? – От волнения у меня пересохло во рту. Мне так хотелось, чтоб он упомянул своего друга в разговоре.
– Мы у Никиты спали, – ответил он, – там было полно народа.
– Всё ясно. Как отдохнули? – Внутри всё оборвалось: я внезапно почувствовала укол ревности. Ведь где у мужчин ночёвки и пьянки, всегда есть девки. Я постаралась придать голосу уверенное и спокойное выражение.
– Жесть! Я взял коньяка, потом ещё и ещё. Готов был на скамейке спать. Всё, больше не пью! Башка раскалывается. Уснули с Саней вместе. Утром я решил, что пора домой, встал с кровати. А тут как почернеет в глазах! И я упал. И головой об стол Никитин стукнулся. Все парни жутко испугались, Санёк особенно. Потом прикалывались надо мной, – он засмеялся, – вот, даже шишка вскочила! Еле домой добрался, только лёг, а тут Ева пришла.
– Извини меня. Бедный Митюша! – Я погладила его по голове. Внутри у меня порхали бабочки. Я почувствовала облегчение от того, что они с Сашей спали вместе. – Не надо было мне приходить. Разбудила тебя только.
– Да ничего страшного, у меня ещё полно дел сегодня. Я пойду в ванную, а вы с Мартином похлопочите на кухне.
– Хорошо! Ты меня опять смешишь своими выражениями. Похлопочите, блин!
Митя с полотенцем исчез в ванной, а я, играя с собакой, принялась варить ему кофе. Готовить завтрак было бесполезно, ведь лучше самого повара никто этого не сделает. Я вкусно готовлю, да и Митя бы ни слова не сказал по поводу качества, но зачем срамиться лишний раз?
Мартин, пытаясь выхватить печенюшку из рук и путаясь в ногах, случайно подставил мне подножку и повалил на пол. Я сдала печенье без боя, поскольку обожала это большое белое чудо с хвостом. Митя всегда ворчал, когда я называла Мартина белым, и говорил, что лабрадоры бывают либо чёрными, либо жёлтыми – палевыми. Жёлтый пёс – чушь какая-то. Я ещё понимаю, когда называют дымчато-серый окрас кошек голубым, но лабрадор-то – максимум кремовый или молочный. Собаке всё равно, какая она, ей главное – знать, что её любят, ведь именно эти животные привязаны к нам просто так, не за нашу красоту или богатство, ждут, верят и никогда не предадут.
