— Ага.
— Низкий же бюджет у этой конторы.
— И даже ниже, чем вы думаете, — ответила она.
— При разговорах с нашей полицией следует соблюдать осторожность, — сказал Карлос. — Правило первое, оно же последнее.
— Будь у вас больше одного правила, все, глядишь, и наладилось бы.
— Вы, оказывается, расистка, — заметил Карлос.
— Некоторые из моих лучших друзей — мексиканцы, — ответила Глория. — Да я и сама мексиканка.
— Я полагал, вы американка.
— Ну что, готовы? Примите грозный вид.
— А вы его побаиваетесь, — сказал Карлос.
— Как же мне его не побаиваться? У него пистолет, а мы собираемся обвинить его в мошенничестве.
— Он показался вам человеком с тяжелым характером?
— Он показался мне трусом, — ответила Глория. — Да еще и попытавшимся затащить меня в постель.
Карлос захохотал. Он даже согнулся вдвое, упершись руками в колени.
— Что, это такой уж нелепый замысел? — спросила Глория. — Вы меня обижаете.
— К вам мой смех никакого отношения не имеет, — ответил Карлос. — Просто я представил себе эту картину.
— Вот дождитесь встречи с ним, — сказала она, — тогда поймете, насколько это было смешно.
— Если хотите, — предложил Карлос, — я могу изобразить вашего мужа.
— Я же не ношу кольцо.
— Ну, тогда любовника. Тайного.
Он взял ее за руку, Глория не воспротивилась, они вступили в тень козырька.
Стук в дверь никаких результатов не дал — как и крики Teniente, emergencia!
[55]
За кинотеатром тянулась полоса иссушенной земли. Они прошлись по ней вперед и назад, колотя в задние двери выстроившихся в ряд магазинчиков.
— Спят они все, что ли? — удивился Карлос.
— Перемерли.
Они возвратились на улицу, пересекли ее, вошли в универмаг, и Глория увидела все тот же пустой прилавок и все те же — в этом она была готова поклясться — тортильи, что продавались здесь пять месяцев назад, только достигшие теперь стадии разжижения.
Они вышли на заднюю веранду. В качалке посапывал Луис. Между его бедер торчала бутылка, влажная полутень которой впитывалась тканью, прикрывавшей промежность. На столе потело пустое ведерко, в котором прежде охлаждалась бутылка. Еще пятерка таких же стояла на полу.
«Коп?» — одними губами спросил Карлос.
Глория покачала головой и ткнула большим пальцем себе за спину, в сторону магазина. Луис, не разлепив век, пробормотал:
— Cerrado
[56]
.
— Вы меня помните? — спросила Глория.
Луис приоткрыл один глаз:
— Сеньора. Как доехали?
— Неплохо, — ответила она.
Луис обратил приоткрытый глаз на Карлоса.
— Не хотелось будить вас, — сказала Глория, — но там никого нет.
— Это еще не причина, чтобы будить меня, сеньора. Тут нигде никого нет.
— Но сейчас середина дня, — сказала она.
— Я знаю, — простонал, поднимаясь из кресла, Луис. — Вы заявились сюда в самом начале моей сиесты. Ну да ничего, мы можем закончить ее и вместе. Попить хотите? Нашего особого.
Он ухмыльнулся.
Глория и Карлос прошли за ним в магазин. Луис прошаркал за прилавок, вытащил из-под него три бутылки воды — того же мексиканского бренда, каким Глория угощалась в прошлый раз. Ей представилась бесконечная череда пищевых продуктов никому не ведомых марок, выстроившихся в подвале магазина и скисавших в ожидании не чающего беды проезжего.
— А вы можете хлебнуть вот этого, — Луис протянул Карлосу бутылку доморощенного пива.
— А что это? — спросил Карлос.
— Напиток Соноры, — ответил Луис. — Выпить его — значит совершить патриотический поступок.
Глория, отхлебнув воды, поставила бутылку на прилавок.
— Нам довольно и этого.
Луис поднял пиво к лицу.
— Никто-то тебя не хочет, — пожаловался он бутылке. Глория положила на прилавок несколько долларовых бумажек.
— Как вы тут жили все это время, Луис?
— Да сами знаете, — ответил он и, разгладив бумажки, пересчитал их, а после согнулся, чтобы достать сдачу из стоявшего на полу сейфа. — В прошлый раз вы сбежали, не попрощавшись. — Он выпрямился, шлепнул о прилавок полудюжиной монет. — Теперь можете исправить ваше упущение. Как будете уезжать, попрощайтесь дважды.
— Непременно, — пообещала Глория.
— Вы к нам в отпуск приехали? Жару любите?
— Мы приехали повидать Teniente Фахардо, — ответила Глория. Она подождала ответа, однако Луис просто сидел за прилавком, приняв позу веймарской легавой. — Попробовали заглянуть в полицейский участок, но он заперт.
— Знаю, — сказал Луис. — Это потому, что Teniente там нет. У него выходной.
— Как бы нам с ним связаться?
— Посмотрите, что там значится на доске объявлений, — посоветовал Луис. — У кассы.
Он ткнул пальцем в дверь кинотеатра, потом вгляделся в Карлоса:
— А вы телохранитель сеньоры?
— Нет, — ответила Глория. — Он мой друг.
— О-о, понятно… Teniente говорит, вы в прошлый раз пристрелить его попытались.
— Да ну. Неужели.
— Говорит, рассердились на него за то, что он не пожелал поцеловать вас на ночь, — прохрипел Луис.
— Все было не совсем так.
— Шучу, сеньора. Немного воды на дорожку взять не желаете?
— Нам только улицу перейти.
— Да, — согласился он, — однако это широкая улица.
В ПРОШЛЫЙ РАЗ НА ДОСКЕ ТОЛЬКО И ЗНАЧИЛОСЬ: POLICIA, однако теперь к этим буквам добавились новые. Доска уведомила Глорию с Карлосом, что
ПОЛИЦИЯ У СЕБЯ ДОМА
ЕСЛИ ОНА КОМУ ПОНАДОБИТСЯ
ВЫ ЗНАЕТЕ ГДЕ МЕНЯ ИСКАТЬ
НО ТОЛЬКО ПРИ КРАЙНЕЙ
НЕОБХОДИМОСТИ
Это исчерпало имевшийся у Teniente запас пластмассовых букв, и ему пришлось импровизировать:
EH K4C0 ДЕ ЕМЗРГЗН(И4
Ниже к доске был прилеплен клочок бумаги с написанным на нем от руки номером телефона. Карлос извлек из кармана сотовый, протянул его Глории, она набрала номер.
— Виепо.
— Это Teniente Фахардо?
