– Тебе чего? – спросила выросшая будто из-под земли тетка с пропитым лицом.
– Я ищу Жору… Георгия Пилина.
– А-а… Жорку-то? – неопределенно повела носом тетка. – Надысь уже приходили, разыскивали. Снова чего натворил?
– Вы здесь давно живете? – спросил Багиров, уходя от ответа.
– Давно. Почитай, лет сорок. С тех пор как из деревни приехала, тут и живу.
Он достал из пакета бутылку водки и палку колбасы. Это должно произвести на тетку впечатление. Так и случилось. Она уставилась на бутылку, и ее взгляд потеплел.
– Ты заходи, касатик, – прогундосила она, гостеприимно распахивая дверь комнаты. – Чего на колидоре стоять?
Багиров с опаской протиснулся между двумя железными пружинными кроватями, на удивление чисто застеленными, с горами цветных подушек и подушечек. У окна стоял покрытый клеенкой стол и два колченогих стула.
– Проходи, касатик, присаживайся, – ворковала тетка, не отрывая глаз от бутылки. – Зачем тебе Жорка-то? Неужто денег должон?
– Вроде того…
– Ах, бузотер окаянный! Прохиндей! – тетка метнулась к полке, достала два стакана, тарелку, нож, половину буханки хлеба и вернулась за стол.
Багиров разлил водку. Тетка, не дожидаясь тоста, схватила свой стакан и одним движением опрокинула в рот, глотнула. Закусывать не стала, уставилась на гостя, ожидая очередной порции водки. Но тот не спешил наливать.
– Как мне Жору найти? – спросил Багиров, с отвращением глядя на плохо вымытый стакан. Пить из него он не собирался.
– Дак… откуда ж я знаю? – удивилась тетка. – Он здеся год как не появлялся. Ушел к сожительнице, а комнату сдал барыгам каким-то. Теперь ходи да оглядывайся, кабы последнее не потащили. Надысь у Прохоровны кошелек пропал. Крику было! Она на меня подумала. Раз я люблю выпить, значить, воровка. А я сроду чужого не брала. Ни-ни! Это все барыги те-то. Они, точно!
Наливая в теткин стакан раз за разом небольшие порции водки, Багиров разузнал у нее о Пилине все, что можно было. Жорка рос парнем непутевым, хулиганил, ввязывался в драки. Одно слово – безотцовщина. Попал в тюрьму, отсидел пять лет. Мать его умерла от горя, не дождалась. Сестра в Норильск уехала, денег подзаработать, вышла там замуж и осталась жить. А Жорка скитался, с бабами путался, пил. Потом вроде повезло ему, какие-то дружки на хорошую работу устроили.
– Куда? – уточнил Багиров.
– На заправочную станцию… где бензин, – с трудом вспомнила тетка. – Уборщиком. У него тогда деньги появились. А потом, не знаю, что там произошло, – выгнали его. У Жорки характер говнистый, он нигде подолгу не уживался. Ни с бабами, ни на работе.
– А где он теперь? Как его найти?
– У него сожительница была, Маруська, – сказала тетка. – К ней и ушел.
Она весьма приблизительно объяснила Багирову, где работала Маруська.
– На фабрике. Кажись, там, где нитки красят…
Ни фамилии Маруськи, ни ее адреса тетка не знала.
– Может, кто-то из других жильцов знает, где разыскать Пилина? – спросил Багиров.
– Здесь никого, окромя меня, старожилов нету, – разочаровала его тетка. – Кто помер, кто уехал давно. Только я да Жорка и осталися.
– А Прохоровна?
– Она всего месяц, как переехала. Дети загрызли. У ней два сына, оба пьяницы. Нигде не работают, всю бабкину пенсию пропивают, да еще и дерутся. А тут ейная сестра жила, полгода как померла. Прохоровна ее комнатку и заняла. Чтоб от детей, значить, быть подальше…
Глава 18
Чай Роза Абрамовна заваривала по собственному рецепту, – крепкий и душистый, с листьями мяты. К приходу Леночки она напекла домашнего печенья, и теперь на всю квартиру благоухали ваниль и корица.
Такса сидела у ног гостьи, не сводя глаз с печенья.
– Не давайте ей, – добродушно посмеивалась госпожа Шамис. – В преклонном возрасте много сладкого кушать не рекомендуется. А мы с Мусей давно уже не девушки. Правда, Муся?
Лене все больше нравилась Роза Абрамовна. Она относилась к типу женщин, которым любой возраст к лицу. Есть люди, принимающие каждый год жизни как наказание. Особенно, когда возраст переваливает за шестьдесят. Они и умирать не хотят, и живут самим себе в тягость. А есть такие, как госпожа Шамис – которые пользуются каждым мгновением времени с нескрываемым удовольствием. И даже заражают окружающих этой своей жаждой впечатлений, жизненным азартом.
– Ну как, дорогая, вы остались довольны состоянием крыши? – лукаво спросила пожилая дама.
Она разгадала уловку Леночки и надеялась выяснить действительную причину, по которой гостье вдруг срочно понадобились ключи от чердака.
– А… да! Вы мне очень помогли, Роза Абрамовна.
Они пили чай в гостиной, за круглым столом, накрытым бархатной скатертью. Старинный абажур мягко рассеивал свет, в углу блестел черным лаком рояль. На стене, как раз напротив стола, висел большой портрет Агриппины Стрельниковой в тяжеленном багете: смуглое лицо с горящими глазами, чувственные губы, смоляная копна волос и нервные, тонкие руки, сжимающие веер.
– Моя мать имела авантюрные наклонности, – пошутила госпожа Шамис. – Она была не только замечательной красавицей, но и большой любительницей приключений. Отчасти это свойство ее характера передалось и мне.
– Это она назвала вас Розой?
– Нет, – усмехнулась пожилая дама. – Именем я обязана моему папеньке. Мама не возражала. Она была покладистой во всем, что не касалось лично ее.
Лена встала из-за стола и подошла к портрету. Черные глаза Агриппины Стрельниковой горели мрачным и страстным огнем, на высоких скулах играл лихорадочный румянец.
– Какое необычное лицо…
– От таких женщин мужчины теряют головы! – воскликнула госпожа Шамис. – Они летят на них, как бабочки на свет, и сгорают.
Гостья вздохнула с сожалением. Она – увы! – не относилась к типу роковых женщин. Наоборот, мужчины не жаловали ее своим вниманием. Казаков не считается. Ему, наверное, хочется переехать поближе к работе, вот он и ухаживает за Леной. Сразу убьет двух зайцев – будет жить в ее квартире и иметь регулярный безопасный секс. Какая проза…
– Меня муж бросил… – призналась она.
На самом деле все обстояло по-другому. Они с Толиком пришли к обоюдному решению расстаться. Но в этот момент она не сомневалась, что Быстров именно ее бросил. Если бы он ее любил… Что делают мужчины, которые любят, Лена не представляла себе. Ни Толик, ни Вадим ее не любили, это ясно. Они осуществляли какие-то собственные, не до конца понятные им самим цели.
– Так вы поэтому покупаете квартиру? – спросила Роза Абрамовна. – Хотите разъехаться?
Вопрос застал гостью врасплох. Она обернулась, не зная, что ответить. До нее не сразу дошло, о какой квартире идет речь.
