– Вы ко мне? – спросил он Вадима Сергеевича.
– Н-нет, я…
– Понятно, – мужчина кивнул и погладил свою бородку. – Вы к Ангелине Львовне. Она сейчас освободится. Я ее коллега, Олег Самойленко. Тоже доктор. Если у вас развилась зависимость от табака или спиртного, милости прошу.
Он улыбнулся и протянул Казакову руку для приветствия.
– И-иванов, – выпалил Вадим Сергеевич, пряча глаза. – Петр Петрович.
– Понятно, – невозмутимо повторил Самойленко. – Не смею вам мешать.
Он слегка поклонился и прошествовал мимо посетителя в свой кабинет. Вадим Сергеевич остался в холле один и тотчас почувствовал знакомый, леденящий душу страх. В раскрытое окно ветер приносил запах горячего асфальта и пыльной листвы. Казаков сел, не в силах оторвать взгляд от окна. Ему показалось, что мимо проходит Лена, – в развевающихся одеждах неопределенного цвета, обратив к окну свое застывшее лицо-маску…
– А-а! А-а-а-а…
– Что с вами?
Вадим Сергеевич подпрыгнул от неожиданности. Перед ним стояла невысокая дама приятной наружности, в светлом брючном костюме из хлопка.
– В-вы что-нибудь видите? – спросил он даму, указывая дрожащей рукой на окно.
– Где?
– Там! Там… на улице.
– Вижу, – спокойно ответила дама. – Деревья, прохожих. А вы?
– Я? – Казаков сник и внутренне сжался. – Т-тоже.
– Меня зовут Ангелина Львовна, – сказала дама. – Вы, наверное, ко мне?
– Д-да, да! – обрадовался Казаков, ощущая, как по его спине потекла струйка пота. – Я вам звонил… по рекомендации…
– Проходите, пожалуйста. – Она провела его в светлый, солнечный кабинет. – Присаживайтесь. Куда хотите?
– Мне все равно…
– Тогда вы в кресло, а я за стол. Согласны?
Вадим Сергеевич никак не мог собраться с мыслями. У него вспотели ладони, а заготовленная речь вылетела из головы.
– Я вас слушаю… э-э…
– Петр Петрович, – подсказал Казаков, нервно ерзая.
Кресло оказалось для него слишком низким, и он не мог удобно устроиться.
– Я вас слушаю, Петр Петрович, – приветливо повторила докторша, догадываясь, что перед ней – протеже Марата. – Расскажите мне о своем беспокойстве.
– Видите ли, я… мне… Мне страшно! Меня хотят убить… Но не это главное. Моя невеста, Лена… она… она ненормальная. Она… преследует меня. Вы понимаете? Всюду ходит за мной, как… как привидение. То у дома подкарауливает, то… в сквере. Я пару раз поздно возвращался с работы и… видел ее.
– Что она делала?
– П-просто шла за мной… и все. Сейчас в школе начались каникулы…
Вадим Сергеевич понял, что проболтался. Теперь докторше известно, где он работает. Он запнулся, глаза его забегали. Однако, слово сказано – не вернешь. Придется продолжать.
– Кани-кулы… – дрожащими губами повторил он. – Но я… слежу за ремонтом. Поэтому мне нужно х-ходить на работу, никуда не денешься. Иона… несколько раз появлялась на школьном дворе. Там у нас вдоль забора растут кусты сирени. Я ее там видел.
– Кого? Вашу невесту?
– Д-да…
– Но почему это вас пугает? Возможно, она соскучилась. Вы продолжаете встречаться?
– Нет! Нет… При виде Лены я испытываю… ужас. Я избегаю ее. Не отвечаю на звонки и сам тоже… не звоню.
– Возможно, все проще, чем кажется, – улыбнулась Ангелина Львовна. – Женщина находится в растерянности. Ее бросает жених, ничего не объясняет, скрывается. Вероятно, она просто хочет поговорить с вами, выяснить отношения.
– Она хочет меня убить! Или… свести с ума.
– Но зачем?
– Какая разница? – Вадим Сергеевич согнулся и закрыл лицо руками. – Разве это имеет значение? Я… перестал спать. Однажды ночью… я не мог заснуть. Было жарко. И вдруг я увидел, как через балконную дверь кто-то проникает в комнату. Кто-то темный, клубящийся… Черное облако, а внутри – женский силуэт. Все сливается в зыбкую тень – руки, туловище… – и только глаза горят, как у кошки. Два раскосых кошачьих глаза… Я закричал, и она… исчезла.
– Вы уверены, что не спали?
– Мама сказала то же самое, – вздохнул Казаков. – Вы думаете, мне это приснилось?
– Не исключено.
Ангелина Львовна окончательно убедилась, что перед ней тот самый человек, о котором говорил Марат.
– Вы мне не верите! – в отчаянии воскликнул Казаков. – Это была она! Она! Она… явилась за мной. По мою душу. Чтобы утащить ее в ад…
– На каком этаже вы живете? – спросила Закревская.
– На третьем. Ну и что? Она… могла залезть. Зло – особое состояние, оно… всепроникающе! Оно может сделать человека ловким, бесстрашным, придать ему сверхъестественную силу.
– Вы говорите, что видели только облако, а все черты были размыты?
– Это не важно. Я узнал ее. Узнал Лену! Мне не нужно было видеть, чтобы почувствовать – она пришла. Когда она появляется, у меня по спине, по позвоночнику, пробегает судорога и волосы становятся дыбом. Вы когда-нибудь ощущали, как ваши волосы шевелятся? Это невозможно передать словами…
Ангелина Львовна задумалась. Пациент говорил искренне. Он был подавлен и крайне напуган. Его вид, выражение лица, жесты и речь не были похожи на психопатические проявления. Он не выдумывает. Скорее всего, кто-то решил сыграть с ним злую шутку.
– Вы верите в сверхъестественное? – спросила она.
– До сих пор не верил. Я по жизни скептик. У меня математический склад ума, стремление все подвергать анализу. Я не верю в колдовство, порчу и сглаз, если вы об этом. Но то, что со мной происходит… начало происходить… не поддается логическому объяснению. Я запутался. Я перестал понимать самого себя. И я… боюсь! Мне не стыдно в этом признаться. События выходят за рамки моего ума, и я не могу ни разобраться в них, ни справиться сними. Что мне делать?
– Вы верующий человек?
Казаков взорвался. Вот уж чего он не ожидал от доктора, образованной женщины. Сейчас она ему посоветует поститься, ходить в церковь, каяться в грехах, простить всех обидчиков и тогда… Лена перестанет его преследовать.
– Прикажете Богу молиться? – усмехнулся он. – Пробовал. Не помогает! Не слышит меня Господь. Видно, такой уж я закоренелый грешник. А вы меня удивили. Признаться, не ожидал! Экстрасенсов, магов и чародеев развелось столько, что яблоку негде упасть. Вот я шел на прием к психоаналитику, а попал черт знает куда! Извините…
Он встал, явно намереваясь выйти из кабинета, громко хлопнув дверью. Это не входило в планы Ангелины Львовны.
– Сядьте, – мягко сказала она. – Вы меня не поняли.
Казаков вяло опустился обратно в кресло. Идти за помощью ему было некуда. Доктор Закревская – последняя надежда, палочка-выручалочка, которую надо беречь. А вдруг она даст шанс на спасение?
