Его слова потонули в новом взрыве хохота.
За чаем Аксельрод поведал, что в коллекции Толика имеются рога не только лосей и оленей, но и рога сайгаков, джейранов и даже горных козлов кийков.
— Чего смеетесь? — возмущался Потапенко. — Я свою коллекцию, между прочим, на выставке показывал…
За шутками и байками вечер прошел незаметно. Когда совсем стемнело, разошлись по палаткам, спать. Вересов не стал назначать на ночь дежурного по лагерю. Происшествие с консервными банками теперь казалось сущей безделицей, не стоящей внимания.
«Подежурю сам», — решил Илья. Он забрался в спальный мешок, но застегивать его не стал, на всякий случай. Рядом захрапел Аксельрод. Они были в палатке вдвоем. Потапенко лег в другой палатке, с Гошей и Костромой.
— Присмотри за ними, — шепнул ему Вересов.
Что-то не давало ему покоя. Может, сказывалось напряжение последних дней: тяжелый подъем на ледник, на стену, землетрясение…
Поначалу Вересов лежал с открытыми глазами, прислушивался. Снаружи гудел ветер, взметая снег и шурша им по стенкам палатки. Постепенно усталость взяла свое. Илья не заметил, как погрузился в сон. Ему казалось, он только что закрыл глаза, как раздался приглушенный крик…
— Эй, Илюха! — Аксельрод тряс его за плечо. — Просыпайся, брат!
— Что? — вскинулся Вересов. — Кто кричал?
— Не знаю. Ты тоже слышал? Я думал, мне приснилось.
Не сговариваясь, они выскочили в ночную тьму. Около второй палатки, подсвечивая вокруг фонарем, стояли Потапенко и Кострома.
— Кто кричал? — громко спросил Илья. Толик развел руками.
— Гоша исчез…
Вересов, не говоря ни слова, бросился в их палатку и через минуту вышел с пустым спальником в руках. Его лицо выражало глубочайшее недоумение.
— Рюкзак Маркова на месте, — угрюмо сообщил Потапенко. — Мы смотрели.
Аксельрод сбегал за вторым фонарем.
— Куда же он мог деться?
— Гоша спал беспокойно, — сказал Кострома. — Ворочался, кряхтел. Потом вышел… Я подумал, ему в туалет захотелось. Ждал, ждал, пока он вернется… задремал. Сколько времени прошло, не помню. Вдруг закричал кто-то… Я разбудил Толика. Вот…
Потапенко направил свой фонарь под ноги.
— Хорошо, что снег лежит. Должны быть следы.
— Если ветром не замело, — озабоченно заметил Вересов. — Давайте искать. Далеко он уйти не мог.
— Вижу следы! — воскликнул Толик, светя вокруг палатки. — Ведут туда…
Он показал в сторону обрыва. Теперь уже все увидели почти занесенные снегом следы, цепочкой тянущиеся вправо.
Площадка, на которой стоял лагерь, была такая маленькая, что ее обошли с фонарями за десять минут. Маркова нигде не было. Не было его и там, куда вели следы. Они просто обрывались у самого края, и все.
— Кажется, снежный карниз обвалился, — предположил Вересов. — Если так, Марков упал вниз. Самому ему не выбраться.
— Зачем его сюда понесло? — удивился Аксельрод. — Я всех предупреждал, показывал даже этот карниз.
Илья понимал, что ночью спускаться вниз, за Марковым, нельзя. Придется ждать рассвета. Почему Гоша ушел так далеко от палатки? Странно…
— Толик, свяжись с базой, — распорядился Вересов. — Сообщи, что у нас чрезвычайное происшествие. Исчез Марков, предположительно, провалился в трещину.
— Может, он здесь где-нибудь, — возразил Саня. — А мы зря панику поднимем. Давайте еще поищем.
— Где же он? — тоскливо спросил Кострома. — Куда идти искать?
Они обошли всю площадку второй раз, заглянули в палатки. Маркова не было. Потапенко отправился в палатку Вересова настраивать рацию.
— Идем и мы с ним, — сказал Илья. — Спать уже все равно не будем.
В палатке было тесновато, зато теплее, чем снаружи.
— Есть связь?
— Ничего не получается, — заявил Потапенко. — Наверное, блок питания сел.
— Как это сел? Как он мог сесть?! — занервничал Аксельрод. — Можно подумать, ты только то и делаешь, что болтаешь с базой. Мы рацию почти не включали.
— Не включали…
— Как же питание село?
— Откуда я знаю? — разозлился Толик. — Наверное, рация осталась включенной. Не представляю, как это произошло. Может, во время спуска от сотрясения включилась?
— Какая разница? — положил конец их спору Вересов. — У нас должен быть запасной блок. Где он?
Потапенко пожал плечами.
— У меня точно нету. Саня, вспомни, кому ты его давал? Помнишь, мы перед подъемом рюкзаки перегружали?
Аксельрод задумался, пытаясь вспомнить. Да, все верно, он сам положил запасной блок питания в чей-то рюкзак. В чей?
— Кажется, он у Маркова… Все переглянулись.
— Ну, чего вы на меня так смотрите? — вспылил Саня. — Забыл. С кем не бывает? А теперь вспомнил. Почему такой трагизм на лицах? Это ведь Гоша исчез, а не его рюкзак!
— Я принесу, — Кострома поднялся, не дожидаясь указаний Ильи. — Сейчас…
— Сходи с ним. — Вересов посмотрел на Аксельрода и кивнул в сторону Костромы. — Вместе сподручней будет.
— Вы мне не доверяете? — побледнел паренек.
— Нам лучше присматривать друг за другом, — спокойно ответил Илья. — Идите.
Потапенко сделал укоризненное лицо, когда Саня с Виталиком вышли.
— Зачем ты так?
— Прикажешь мне еще и Кострому потом искать? — взорвался Вересов. — В группе бог знает, что происходит! А отвечать мне. Я здесь старший.
Через пару минут ребята вернулись и принесли с собой рюкзак Маркова.
— Смотрите все сюда, — сказал Илья, развязывая рюкзак. — Будем искать вместе. У альпинистов нет традиции рыться в чужих вещах, но… в некоторых обстоятельствах допускается. Гоши нет, и мы не можем спросить у него разрешения.
— Ладно вам, Илья Григорьевич, — смутился Кострома. — Ищите. Мы вам доверяем.
Никто возражать не стал, и Вересов занялся поисками блока питания. Наконец, переложив кучу вещей, он добрался до искомого предмета.
— Ур-р-а-а-а! — завопили присутствующие. — Есть связь!
Потапенко занялся рацией, а Вересов складывал содержимое чужого рюкзака в обратном порядке. Взяв в руки пару теплых носков, он глазам своим не поверил. Из носка что-то вывалилось и блеснуло…
Илья поднял голову. Ребята сгрудились вокруг Потапенко и были увлечены рацией и предстоящим разговором с базой.
Вересов незаметно положил блестящий предмет к себе в карман, собрал рюкзак, завязал его и отставил в сторону.
— Есть связь! — радостно сообщил Толик. — База нас слышит!
