Больше он ничего не добавил, не выразил удивления, что она летит тем же рейсом.
Это был Ревин. Рядом с ним сидел холеный господин в отлично сшитом дорогом костюме. У господина были черные волосы и черные глаза на бледном лице, его яркие губы сложились в холодную, равнодушную улыбку.
Закревская остановилась. Чего-чего, а такого она не ожидала.
— Даниил Петрович? — выпалила она, забыв поздороваться в ответ. — Что вы здесь делаете?
— Лечу в Душанбе, так же, как и вы, — усмехнулся Ревин. — Вас это шокирует?
— Н-нет, но…
— У меня в Таджикистане дела, — объяснил он. — Бизнес. Хлопотно бывает деньги зарабатывать. А большие деньги — вдвойне хлопотно.
Он засмеялся, сверкая золотыми зубами, и потрепал холеного господина по плечу.
— Верно?
Тот чуть растянул свою улыбку и нехотя кивнул.
Ангелина Львовна понимала, что ей давно пора идти, но продолжала стоять как вкопанная. Она заметила на пальце холеного господина золотой перстень. Хотя что здесь такого? Многие мужчины носят перстни…
Ревин развеселился.
— А что вас влечет в Душанбе, позвольте поинтересоваться? — спросил он. — Тоже дела?
— Д-да… то есть нет. Я… просто так. Никогда не была в Таджикистане.
— Путешествуете, значит? Желаю вам приятно провести время, — со скрытой иронией сказал бизнесмен.
— Спасибо…
Ангелина Львовна на ватных ногах вернулась на свое место, забыв, что направлялась в туалет.
— Знакомого встретила, — зачем-то объяснила она пожилой даме. — Он тоже летит в Душанбе.
Та поджала губы и промолчала. Ее раздражало вопиющее поведение соседки.
Закревская никак не могла унять волнение. Она немного посидела, пытаясь успокоиться, и полезла в сумку. Приоткрыв ее так, чтобы дама не могла видеть содержимого, Ангелина Львовна уставилась на магический шар. Зачем? Вряд ли она дала бы вразумительный ответ, если бы ее спросили об этом.
Внутри шара медленно разгоралось золотистое свечение. Ошибки быть не могло: шар реагировал на Ревина.
Ангелина Львовна захлопнула сумку и сжала ее в руках. Беспорядочные мысли теснились в голове. Звонок Марата, полет в Душанбе, Ревин на борту самолета, магический шар, золотое свечение… Она сопоставляла эти факты то так, то этак, но не могла нащупать никакой связи. А между тем связь существовала. В простые совпадения госпожа Закревская больше не верила.
Ее лихорадило. Время полета пролетело, как один миг.
Самолет начал снижаться. В иллюминатор виднелись горы, квадраты возделанной земли, сады и белые, игрушечные дома. Ангелине Львовне казалось, что она смотрит фильм с собственным участием.
Стюардесса предложила пассажирам пристегнуть ремни и сообщила, что самолет идет на посадку.
В Душанбе стояла теплынь. Небо сияло голубизной. Воздух был полон цветочной пыльцы и запаха южных растений. Ангелина Львовна сняла куртку и повесила ее на руку. Москва с асфальтом и выхлопными газами казалась далекой и нереальной.
Закревская зашла в кафе перекусить и выпить чаю. Булочка оказалась черствой, и Ангелина Львовна ее выбросила.
Теперь ей нужно было добираться в какой-то Калаихум, где ее обещал встретить Марат. Она невольно всматривалась в выходящих из аэропорта людей, искала глазами Ревина. Но он как в воду канул. Последний раз она видела его при таможенном досмотре.
Ангелина Львовна обратилась в справочное бюро и узнала, где находится загадочный Калаихум. Приветливая таджичка терпеливо растолковала ей, как туда добраться.
— До Калаихума ходят автобусы, — с улыбкой сказала она.
— А далеко туда ехать?
— Прилично.
Ангелина Львовна вышла на улицу и взяла такси. Ее охватила лень, которую всегда навевали на нее южные города, пыльная зелень, солнце и яркая синева неба.
На автовокзале она взяла билет до Калаихума, с ужасом представляя себе поездку в тряском, душном автобусе.
Действительность оказалась еще хуже. Набитый битком автобус, пропахший старой резиной, скрипел и гремел так, будто вот-вот развалится. До Калаихума ходили и более комфортабельные автобусы, но Ангелина Львовна не захотела ждать. Она могла бы позвонить Марату и сообщить о своем приезде, но он не дал ей номера телефона.
В автобусе она безуспешно пыталась заснуть. В окна било южное солнце, сзади капризничал ребенок, его мать что-то бормотала по-таджикски. Ангелина Львовна пыталась устроиться на сиденье так, чтобы на голову не попадали солнечные лучи.
В Обигарме водитель сделал остановку. Пассажиры вышли подышать свежим воздухом. Женщины в пестрых халатах продавали на площади лепешки, вяленое мясо, сушеные фрукты и сладости. Ангелина Львовна купила в киоске бутылку теплой минеральной воды, умылась и немного выпила.
Поднялся ветер. Его порывы ласково обдували лицо. По небу бежали легкие облака барашками. Мать с ребенком вышли, и остаток дороги в автобусе было относительно тихо. Ангелина Львовна дремала, стараясь не думать о Ревине. Через несколько часов показался Калаихум.
Она вышла из автобуса и осмотрелась. Все тело затекло, голова болела. Шофер сказал ей, что после Калаихума дорога идет вдоль афганской границы по реке Пяндж. Но у Ангелины Львовны уже не было сил испугаться.
Где же Марат? Он подошел совсем не с той стороны, откуда она ждала.
— Меня зовут Багров, — сказал он, крепко обнимая ее. — Алексей Юрьевич Багров. Запомнила?
— Запомнила. А почему Багров?
— Потом объясню.
— Как ты узнал, что я приеду этим автобусом?
— Я не знал. Просто приготовился ждать. Как добралась?
— Я жутко устала… просто ужасно… Это была пытка.
Мимо них по дороге проехал «джип» камуфляжной окраски. Ангелина Львовна подумала, что это Ревин.
— Со мной в одном самолете прилетел Даниил Петрович, — сказала она Марату.
— Один?
— Нет. С каким-то человеком.
— Так и должно быть, — непонятно сказал он. — Все идет по плану…
Глава 24
Галактика Безымянная. Далекое прошлое
— Положение критическое, — доложил Найс. — Надо срочно искать место для посадки.
Тэлл и сам все видел. Обшивка «Этлона» серьезно пострадала, некоторые системы корабля вышли из строя. Связи с Хелионом не было. Ее вообще не было.
— Надо садиться, Тэлл, — настаивал Кори.
— Куда?
— Куда угодно. У нас нет времени на раздумья. Мы либо сядем и попытаемся произвести ремонт, либо погибнем.
Пилот все еще колебался. Происшествие на Сумрачной не вдохновляло на новые приключения. Но… выбора не было.
