— Рискните, — улыбнулся Марат. — Вдруг встретите в моем лице единомышленника?
Инженер окинул «эксперта» недоверчивым взглядом.
— Меня и так считают алкашом и бабником. Не хватало еще заработать репутацию чокнутого.
— Вы правда бабник?
— Что мне остается делать, по-вашему? — усмехнулся Дрозд. — Вся моя жизнь проходит в командировках. Какая женщина станет терпеть такого мужика в доме? Я, между прочим, третий раз женат. И думаю, не последний.
— Курите?
Марат вытащил пачку сигарет, протянул геодезисту. Тот взял две штуки.
— Давно не баловался такими… Эх, житие мое бестолковое! Питаюсь всухомятку, сплю где попало, о горячем душе приходится только мечтать. Как тут без водки обойдешься?
Он зло пускал дым из ноздрей, молчал.
— Вы говорили что-то о гирокомпасе… — напомнил Марат.
— Да… Странное это место, — Дрозд повел рукой в воздухе. — Горы, туннель… и все прочее. Жутко мне здесь было. Я даже напился, когда уезжал.
— Почему жуткое?
— Чувствуется что — то этакое… худое. Как будто за то — бой постоянно наблюдают. Гирокомпас опять же… дал офигенную погрешность. Но ведь такого не бывает! Одним словом, я когда под землю спускался, не чаял выбраться поскорее. Вернее, даже не под землю, а внутрь горы… там сразу ледяная дрожь пробирала. Аж зубы стучали. Водка и та не помогала. Только вы не подумайте, будто я напивался на работе. Это потом, в вагончике… выпить и отрубиться, чтобы кошмары не мучили.
— Что вас пугало? — спросил Марат. — Может, видели что-то? Или слышали?
Дрозд покачал головой.
— Если конкретно, то ничего… Не могу я этого объяснить! Вот, например, идешь вдоль высоковольтной линии, и вокруг тебя воздух гудит, потрескивает. А ничего не видно. Поле… понимаете? Так и в туннеле. Сейчас, конечно, все по-другому: внутри горы полно народу, техники, свет проведен, вентиляция. И все же… многим там становится не по себе. Почему? Кто знает?
Марат понял, что инженер рассказал все. Дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.
— Спасибо вам, — сказал он, вставая. — Вы мне очень помогли.
— Надеюсь, — усмехнулся Дрозд. — Из-за чего взрыв произошел, я понятия не имею. Только геодезия тут ни при чем.
После беседы с геодезистом Марат отправился в ки — шлак, где жили киношники. Надо было поговорить с Бахметом, но он решил сделать это завтра. Тем более что режиссер оставался в медпункте. Господин «Багров» заручился обещанием двух милиционеров, что Бахмет будет под строжайшим присмотром, завел мотоцикл и пустился в путь.
Горная дорога была ему не в новинку, а крутые повороты доставляли настоящее удовольствие. Солдаты из оцепления дважды проверяли у него документы, из чего Марат заключил, что подходы к туннелю под надежной охраной.
Кишлак лепился к горам, как птичьи гнезда. Стены домов в грязных потеках. Белить их будут позже, к лету. У дороги притулился к корявому дереву автобус. Видимо, транспортное средство съемочной группы. Один остался возле туннеля, а второй здесь.
Марат соскочил с мотоцикла и осмотрелся. Пожилая таджичка, переваливаясь, несла ведро с водой.
— Где тут живут приезжие из Москвы? — спросил Марат.
Она долго жевала губами, качала головой.
«Не понимает по-русски. Или глухая», — рассудил Кали тин и показал рукой на автобус. Женщина обрадованно кивнула, жестом показала, чтобы шел за ней. У большого забора она остановилась, переминаясь с ноги на ногу.
— Понял, — сказал Марат, улыбаясь как можно приветливее. — Спасибо.
Таджичка пошла дальше, а он толкнул калитку на ржавых петлях. На пороге дома стояла дородная тетка с платком на высокой прическе. Платок был яркий, в красных и желтых разводах. По двору лениво бродили овцы.
— Здравствуйте, — вежливо произнес Марат. — Я к вам. Из Москвы.
Женщина продолжала смотреть на него непонимающим взглядом. Он заметил, что ее глаза мокры от слез.
— Что-то случилось?
— Вы кто? — вместо ответа спросила она.
— Я к Ларисе Мельниковой, привез письмо от мужа. Могу я с ней поговорить?
— К Ларисе? — женщина чуть посторонилась, пропуская его в дом. — Меня зовут Глафира, — представилась она. — Мы живем вместе.
— Очень приятно, — слегка поклонился Марат. — Алексей Багров, знакомый Мельникова.
Он решил пока не представляться «экспертом». Люди будут чувствовать себя свободнее, глядишь, и расскажут что-то интересное.
Глафира повела его в комнату, забитую ящиками и одеждой.
— Это наша с Ларисой комната, — сказала она. — Садитесь на ящик, больше некуда. Здесь все инвентарь. Тесно, не повернешься. Я администратор, а Лариса — моя помощница.
Она замолчала и только шмыгала носом.
— Могу я…
— Чаю хотите? — перебила его Глафира.
— Не откажусь.
— Вам какой? Мы с Ларисой зеленый пьем.
— Давайте зеленый, — кивнул Марат.
Глафира шумно вздохнула, от чего ее пышная грудь соблазнительно всколыхнулась.
— Я сейчас…
— А где Лариса?
Из глаз администраторши хлынул такой поток слез, будто прорвало шлюзы.
— Нет ее., не-е-ет… — захлебываясь, рыдала Глафира. — Пропа-а-а-ла Лари-и-са… сгинула-а-а…
— Простите? — не понял Калитин. — То есть, как сгинула?
— И-исчезла она… Вчера еще была, а нынче… я проснулась… Ларисы не-е-ет…
Глава 4
Галактика Эол. Далекое прошлое
Элакриэн проснулся. Атмосфера «Этлона» вновь наполнилась драгоценной золотистой воздушной средой. Тяжело выплывая из забытья, Тэлл слышал гул машины, опускающей камеру. Когда та открылась, он все еще оставался неподвижным и безразличным ко всему. Таймер громко пищал, напоминая, что пилот должен полностью прийти в себя.
— Элакриэн, это Коэр, новый оператор. Как самочувствие?
С трудом пошевелившись, Тэлл шумно вздохнул.
— Слышу вздох. Как дела? Ты в порядке?
Коэр впервые сидел за операторским пультом и волновался, поэтому его голос звучал не слишком ободряюще. Стоявший рядом Ари, самый опытный оператор станции, понимающе улыбнулся. Однако и он чувствовал легкое волнение. Нельзя было допустить потерю еще одного пилота, еще одного жителя Хелиона, которых оставалось все меньше. Ни в коем случае!
— Все хорошо, Коэр, — отозвался Элакриэн.
— «Этлон» у цели. Мы видим у себя на экране твой корабль и «Эрбор», — поспешно сообщил оператор.
Пожалуй, слишком поспешно. Ари мягко положил руку на плечо помощника.
