* * *
Рэмси посмотрел через стол на репортера «Вашингтон пост». Это было девятое интервью, которое он давал за сегодня, — и первое, на котором он лично встретился с журналистом. Все остальные комментарии были по телефону. Такая практика постепенно входила в моду, сейчас она стала стандартной рабочей процедурой для общения с прессой. Дэниелс сдержал свое слово и объявил о его назначении четыре часа назад.
— Вы, должно быть, взволнованы, — сказала корреспондентка.
Почти все ее газетные публикации были посвящены армии, и адмирал Лэнгфорд Рэмси уже не раз давал ей интервью. Не такая уж и яркая звезда, хотя она, несомненно, придерживалась другого мнения.
— Это хороший пост, на котором я смогу завершить свою карьеру в военно-морском флоте, — Рэмси усмехнулся. — Давайте посмотрим правде в глаза: он всегда был последней ступенькой в карьере. Не так уж и много мест остается после этого.
— Белый дом.
Адмирал попытался угадать, владела ли она хоть какой-нибудь информацией или же просто проверяла его. Конечно, последнее. Поэтому он решил немного развлечься.
— Верно, я могу уволиться и вступить в президентскую гонку. Звучит как отличный план.
Журналистка улыбнулась.
— Всего двенадцать военных смогли пойти так далеко.
Адмирал поднял руки, признавая свое поражение, и, опять улыбнувшись, сказал:
— Уверяю вас, у меня никогда не было таких планов.
— Несколько человек, с которыми я сегодня разговаривала, упомянули, что вы были бы идеальным кандидатом. Ваша карьера достойна подражания. Ни тени скандала. Ваши политические воззрения неизвестны, что означает, что они могут трактоваться так, как вы захотите. Вы вольны выбирать, поскольку не принадлежите ни к одной партии. Кроме того, американцы всегда любят людей в форме.
В точности совпадает с его аргументацией. Адмирал Лэнгфорд Рэмси был совершенно уверен, что опрос общественного мнения поддержит его кандидатуру на ура. И как человека, и как лидера. Хотя его имя не было широко известно, карьера адмирала говорила сама за себя. Он посвятил свою жизнь военной службе, его отправляли в разные концы земного шара, он служил во многих горячих точках. У него в активе было двадцать три благодарности, а также много друзей в высокопоставленных политических кругах. Некоторых он завел сам, как Зимнего Ястреба Дайлза и сенатора Кейна, но остальных притягивало к нему просто потому, что он был офицером высокого ранга, долгое время занимал высокие посты и никогда не отказывал в помощи, когда бы это им ни понадобилось.
— Вот что я вам скажу. Я оставлю эту честь кому-нибудь другому. Я просто собираюсь служить в Объединенном комитете начальников штабов. Это станет для меня не только новым делом, но и потрясающей возможностью проверить, на что еще я способен.
— Я слышала, что Аатос Кейн — ваш сторонник. Это правда?
Эта журналистка была гораздо более информирована, чем Лэнгфорд посчитал в начале беседы. Он глубоко вздохнул и ответил:
— Если сенатор говорил про меня так, то я признателен ему за это. Когда впереди маячит утверждение в должности, то всегда приятно иметь друзей в Сенате.
— Вы предполагали, что с вашим утверждением будут проблемы?
Рэмси только пожал плечами:
— Я ничего не предполагал. Просто надеялся, что сенатор считает меня достойным этой должности. Если же это было бы не так, то я бы с удовольствием завершил свою карьеру и прямо сейчас подал бы в отставку.
— Вы говорите так, будто для вас не имеет значения, получите вы эту работу или нет.
Один маленький совет, на который не обращали внимания многие номинанты, был прост и ясен. Никогда не показывай свое беспокойство, а также то, что ты имеешь на что-то право.
— Это не то, что я говорил, и вы это знаете. Какая здесь проблема? За самим назначением нет никакой пикантной истории, поэтому вы пытаетесь ее состряпать сами?
Корреспондентке, похоже, не понравился упрек, однако она никак этого не показала, а лишь задала следующий вопрос:
— Посмотрим правде в глаза, адмирал. Многие аналитики ассоциировали с этим назначением не ваше имя. Роуз из Пентагона, Блэквуд из НАТО — именно эти кандидатуры рассматривались прежде всего, и они совсем не плохо подходили на это место, Но Лэнгфорд Рэмси… Вы появились как чертик из бутылки. Это меня изумляет. До сих пор.
— Это легко объяснить: может, они просто не были заинтересованы в этой работе?
— Это не так, я проверяла. Но Белый дом вышел прямо на вас, и мои источники говорят, что это случилось благодаря Аатосу Кейну.
— Этот вопрос нужно адресовать сенатору Кейну.
— Я так и сделала. Его помощник сказал мне, что они свяжутся со мной и дадут комментарий. Это было три часа назад.
Пришло время охладить пыл неуемной журналистки.
— Я боюсь, что в этом нет ничего предосудительного. По крайней мере, не с моей стороны. Я просто старый морской волк, признательный за то, что ему предоставили возможность послужить родине еще несколько лет.
* * *
Стефани проследовала за полковником Гроссом в пакгауз. Тот открыл дверь, набрал цифровой код, приложил большой палец к сканеру и сказал:
— Я лично наблюдаю за содержанием всех этих пакгаузов. Мой приход сюда не вызовет никаких подозрений.
Вот из-за чего, подумала Стефани, Дэниелс и заручился его поддержкой.
— Вы понимаете секретность этого визита? — спросил Дэвис.
— Мой начальник объяснил мне это, как и президент.
Они вошли в маленький предбанник. Многочисленная аппаратура тускло блестела сквозь зеркальное стекло. По стенам пакгауза разместились многочисленные стеллажи.
— Меня предупредили, что я должен рассказать вам историю этого склада, — сказал Гросс и огляделся вокруг. — Это здание сдается в аренду военно-морскому флоту с октября 1971 года.
— Это было перед отплытием «НР-1А».
— Об этом я ничего не знаю, — пояснил Гросс. — Но мне известно, что с тех пор этот пакгауз не менял своих хозяев. Он оборудован отдельной морозильной камерой, — полковник ткнул пальцем в окно, — которая располагается за дальними стеллажами и все еще в рабочем состоянии.
— Что в ней находится? — тут же поинтересовалась Стефани.
Он колебался всего минуту, а потом ответил:
— Думаю, что вы должны сами это увидеть.
— Разве мы здесь не для этого?
Он пожал плечами.
— Не имею понятия. Но командование форта проверило, и мы точно можем сказать, что этот склад оставался в рабочем состоянии все 38 лет. Из них я на службе последние шесть. Никто, кроме адмирала Рэмси, не входит в это здание без моего сопровождения. Только я могу открыть его и всегда слежу за действиями уборщиков или, что бывает крайне редко, за специалистами, если что-то надо починить. Мои предшественники делали то же самое. Сканеры и электронные замки были установлены пять лет назад. Поддерживается компьютерная запись всех, кто сюда заходит, и эти данные ежедневно поступают в департамент военно-морской разведки. Именно этот департамент осуществляет непосредственный контроль за помещением. Что бы и кто бы здесь ни был — а в основном это лишь технический персонал, — все предупреждены о соблюдении строгой секретности, и никто никогда не нарушал эту установку.
