Группе «Магеллан» нравилось думать, что они — лучшие игроки на поле международного шпионажа. И никаких других вариантов. Двенадцать чертовых юристов? Нужно все-таки быть реалистами. Ни один из них и гроша ломаного не стоил. Коттон Малоун? Он слеплен из другого теста. Но он ушел в отставку и с головой погрузился в расследование причин гибели отца. На самом деле Лэнгфорд Рэмси отдавал себе отчет, что сейчас он просто взбешен, а ничто так не искажает разум, как гнев. Поэтому он попытался вернуть себе спокойствие, вздохнул и продолжил:
— Нелл не может стать преградой.
— Дэвис направился в Атланту. Он очень уверен в себе и считает, что именно он управляет ситуацией.
«Любимчик президента, спокойный, самоуверенный лощеный бюрократ» — так перевел слова Дианы Рэмси, но попытался успокоить ее:
— Он не знает игры, правила и ставки.
— Ты понимаешь, что он, скорее всего, найдет Захарию?
— Что-нибудь еще? — Лэнгфорд уже взял себя в руки и попытался закончить разговор.
— Не напортачь хоть с этим, — ответила Диана.
Диана Маккой, может быть, и советник президента по национальной безопасности, но и Лэнгфорд Рэмси не мелкая сошка, им нельзя командовать. Однако вместо гневной отповеди он произнес:
— Я постараюсь.
— Речь идет и о моей заднице тоже. Не забывай об этом. Хорошего дня, адмирал.
И она повесила трубку.
Рэмси понимал, что вся эта ситуация становилась очень опасной. Как много секретов он сможет одновременно держать под водой?
Рэмси проверил время.
По крайней мере, один из этих секретов скоро откроется. Лэнгфорд посмотрел на вчерашнюю «Нью-Йорк таймс», лежавшую на столе. Его привлекла статья, касающаяся адмирала четвертого ранга Дэвида Сильвиана, вице-председателя Объединенного комитета начальников штабов. Пятьдесят девять лет, из них тридцать семь лет на военной службе. В настоящее время находится в госпитале после несчастного случая на мотоцикле, произошедшего из-за ледяной корки на Виргинской магистрали. Ожидалось, что прославленный адмирал поправится, но его состояние было все еще очень серьезным. В статье приводились пожелания от Белого дома о скорейшем его выздоровлении. Еще бы, правительство должно быть ему благодарно: Сильвиан был не только чемпионом по сокращению расходов, он полностью переписал процедуры финансирования и снабжения Пентагона. Подводник. Многим нравится. Уважаем.
Еще одно препятствие для Лэнгфорда Рэмси.
Адмирал не знал, когда придет его время, но сейчас, когда оно наступило, он был готов. За прошедшую неделю все встало на свои места. Чарли Смит уладит все мелкие неприятности, способные ему помешать.
А теперь пришло время Европы.
Адмирал дотянулся до телефонной трубки и набрал международный номер. На том конце ответили после четвертого гудка.
— Как у вас погода? — спросил Рэмси.
— Облачная, холодная и плохая.
Верный ответ. Он разговаривал с правильным человеком.
— Те посылки на Рождество, заказанные мною. Я бы хотел, чтобы их упаковали и доставили.
— Курьерской или обычной почтой?
— Курьерской. Праздники быстро приближаются.
— Мы можем организовать это в течение часа.
— Чудесно.
Адмирал повесил трубку.
Стерлинг Вилкерсон и Коттон Малоун вскоре будут мертвы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 16
Уайт-Оук, Виргиния
17.15
Чарли Смит посмотрел на маленькие флуоресцентные стрелки своих коллекционных часов с Индианой Джонсом, а затем — на лобовое стекло припаркованного «Хендая». Он будет рад, когда вернется весна и время потечет быстрее. Чарли плохо реагировал на холод, снег, темноту и вообще на все зимние прелести. Это началось, когда он был еще подростком, и ухудшилось, когда переехал в Европу. Смит наблюдал репортаж об этом состоянии в передаче «Внутренний выпуск».
[21]
Длинные ночи, мало солнца, низкие температуры. Мрачно, как в аду.
Главный вход в госпиталь неясно вырисовывался впереди. Серый прямоугольник с оштукатуренными стенами, три этажа серости и болезней. Папка на пассажирском сиденье лежала открытой, все готово, надо лишь прочитать. Но все, что сейчас волновало Чарли, — это очередная серия «Звездного пути»,
[22]
которую он загрузил в айфон. Кирк
[23]
и похожий на ящерицу пришелец сражались друг с другом на необитаемом астероиде. Чарли столько раз смотрел каждую из 79 оригинальных серий, что обычно знал диалоги главных героев наизусть. И честно говоря, он считал, что красотка Ухура
[24]
определенно была горячей штучкой. Чарли как раз смотрел, как пришелец загнал в угол Кирка, но вынужден был прервать столь приятное времяпровождение. Он заметил, как два человека вышли из дверей главного входа больницы и направились к «Форду гибрид» цвета мокко.
Чарли проверил номер автомобиля. Тот принадлежал дочери адмирала Сильвиана и ее мужу.
Еще один человек покинул госпиталь — за тридцать, с рыжими волосами — и спокойно направился к серой «Тойоте» класса SUV.
[25]
Чарли сверил номерной знак. Сын.
За ним следовала пожилая женщина. Жена. Ее лицо совпадало с черно-белым фото, хранившимся в папке.
Чарли Смит считал себя истинным профессионалом и поэтому к каждому делу готовился очень тщательно.
Кирк, как черт, унесся от ящерицы, но Смит знал, что далеко он не убежит. Решительное столкновение приближалось. Так же, как и здесь.
Палата номер 245 сейчас должна быть пуста. Чарли знал, что больница была региональной; две ее операционные использовались по часам, кабинет «Скорой помощи» имел четыре машины «неотложки» из четырех соседних округов. Много последовательных действий, каждое из них позволит Смиту легко дойти до места назначения, и его никто не должен заметить.
Он захлопнул дверь автомобиля и не торопясь вошел в госпиталь через главный вход. Стойка регистратуры была пуста. Чарли знал, что служащий ушел с дежурства в пять и не вернется раньше семи утра. Немногочисленные посетители направлялись к автостоянке. Часы посещения заканчивались в пять часов вечера, но Чарли было известно, что многие не покидали своих родственников и знакомых раньше шести. Смит поднялся на лифте и пошел по залитой солнцем плитке к дальнему коридору первого этажа, ненадолго задержавшись в прачечной. Пятью минутами позже он уверенно вышел из лифта на втором этаже. Резиновые подошвы ботинок медбрата бесшумно ступали по светлой плитке пола. В отделениях слева и справа от него уже не было посетителей, двери в палаты, где лежали больные, были закрыты. Пост медсестер, расположенный прямо перед ним, был занят, но две пожилые женщины, не поднимая глаз, работали с медицинскими картами. Его они увидеть не могли.
