Он знал историю этого дома.
Герберт Роуленд приобрел собственность на землю, когда ему было тридцать, вносил платежи, пока ему не исполнилось сорок, а затем в пятьдесят построил дом. Через две недели после ухода из военно-морского флота Роуленд вместе с женой упаковали вещи в вагончик и уехали на сорок миль севернее Шарлотт. Последние десять лет они тихо жили за озером.
Во время полета из Джексонвилля Смит изучил очередное досье. Роуленд страдал двумя хроническими заболеваниями. Во-первых, диабет — и он не только посещал врачей, но и вынужден был делать ежедневные инъекции инсулина. Во-вторых, любовь к хорошему алкоголю; Роуленд оказывал предпочтение виски. Достаточно большую часть пенсии он ежемесячно тратил на премиумные сорта в винном магазине Шарлотт, где неизменно держали достаточно высокие цены. Он пил всегда только дома, по ночам, и достаточно часто компанию ему составляла жена.
Записи из медицинской карты Роуленда за последний год предполагали, что диабет вместе с алкоголем нанесли невосполнимый урон его здоровью.
На этого клиента Чарли Смит потратил достаточно много времени и сил. Что выбрать, чтобы достичь наилучшего результата и чтобы ничто не вызвало никаких подозрений?
Дверь открылась, и Герберт Роуленд вышел на яркий солнечный свет. Пожилой мужчина пошел прямо к грязному «Форду» и быстро уехал. Второго автомобиля, принадлежавшего его жене, нигде не было видно.
Смит подождал в укрытии десять минут, а затем решил рискнуть. Он подошел к входной двери и постучал.
Нет ответа.
Смит снова постучал.
Взломать замок у него заняло меньше минуты. Чарли знал, что в доме нет сигнализации. Роуленд любил доказывать окружающим, что это напрасная трата денег.
Чарли осторожно открыл дверь, вошел внутрь и обнаружил автоответчик. Проверил сообщения. Шестое по счету было от жены Роуленда, и оно очень порадовало Смита. Она была у своей сестры и звонила, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и закончила свое сообщение тем, что будет дома только послезавтра.
Его план немедленно претерпел существенные изменения. То, что объект два дня будет дома один, было новой блестящей возможностью.
Чарли прошел за стойку с охотничьими ружьями. Роуленд любил охотиться. Смит проверил пару дробовиков и винтовок. Он тоже любил охотиться, только его дичь передвигалась исключительно на двух ногах.
Чарли зашел в кухню и открыл холодильник. На дверной полке, точно так, как и было указано в досье, стояли четыре пачки инсулина. Руками, затянутыми в перчатки, он взял каждую по очереди и рассмотрел их. Все они были полными, пластик поврежден только на одной — видимо, эту упаковку открыли только на нынешней неделе.
Смит отнес одну из упаковок к раковине и достал пустой шприц из кармана.
* * *
Доротея начала беспокоиться. Вилкерсон отсутствовал уже достаточно долгое время. Он сказал, что поищет булочную и принесет в номер сладости, но с тех прошло уже почти два часа.
Зазвонивший в номере телефон напугал ее. Никто не знал, что она здесь, кроме…
Она подняла трубку.
— Доротея, — сказал Вилкерсон. — Выслушай меня. За мной следили, но мне удалось ускользнуть от преследователей.
— Как они нас нашли?
— Не имею представления, но, возвращаясь в отель, я заметил ждущих у входа людей. Не пользуйся мобильным телефоном. Его можно отследить. Это обычная практика.
— Ты уверен, что смог оторваться?
— Я спустился в метро. Сейчас они следят за тобой, так как думают, что ты приведешь их ко мне.
Доротея испугалась, но тут же постаралась взять себя в руки.
— Выжди пару часов, затем на метро доберись до железнодорожного вокзала. Ты должен ждать меня около офиса туристической компании. Я буду там в шесть.
— Как ты собираешься выйти из отеля? — спросил Вилкерсон.
— Моя семья много сделала для этого места, поэтому консьерж приложит все усилия, чтобы выполнить любое мое пожелание.
* * *
Стефани Нелл и Эдвин Дэвис вышли из машины. Они проехали из Атланты в Шарлотт 240 миль по хайвею. Это путешествие заняло у них чуть меньше трех часов. Дэвис из военной базы данных узнал адрес Герберта Роуленда, а Google помог определить направление.
Дом располагался к северу от Шарлотт, прямо за Орлиным озером. Оно, судя по всему, было рукотворным. Береговая линия поросла мелким подлеском. Вокруг стояли несколько домиков, но они были достаточно далеко. Обшитый деревом и дранкой дом Роуленда располагался примерно в четверти мили от дороги, среди густого леса, а задний двор выходил к озеру, открывая великолепный вид.
Стефани испытывала сомнения практически с самого начала их поездки. И говорила об этом непрошеному напарнику во время всей поездки, все время намекая, что нужно позвонить властям и вызвать подкрепление. Дэвис отнекивался, отворачивался, а иногда делал вид, что просто ее не слышит.
— Я думаю, что это плохая мысль.
Нелл все еще сомневалась, но, несмотря на это, послушно шла за Дэвидом.
— Стефани, если бы я пошел в ФБР или обратился бы к местному шерифу, то они все сказали бы, что я несу чушь. И кто его знает, может, так оно и есть.
— Смерть Захарии Александра прошлой ночью — не выдумка.
— Но так и не доказано, что это было убийство.
Они выслушали новости от спецагентов в Джексонвилле. Ни одного доказательства, что это был намеренный поджог, обнаружено не было.
Стефани обратила внимание, что стоянка перед домом пуста.
— Кажется, никого нет дома, — констатировала она.
Дэвис открыл дверцу машины и решительно сказал:
— Есть только один способ выяснить это.
Нелл проследовала за ним на крыльцо, где Дэвид нажал на звонок входной двери. Ответа не было. Затем он нажал снова. Подождав несколько секунд, прошедших в полном молчании, Дэвис повернул ручку входной двери.
Она тут же открылась.
— Эдвин… — начала говорить Стефани, но он уже вошел в дом.
Она осталась ждать его на крыльце, бормоча:
— Просто ерунда какая-то, полное несоблюдение закона, почему я должна это делать?
Дэвид повернулся и бросил отрывисто:
— Тогда стой здесь на холоде. Я не требую от тебя нарушать закон.
Нелл знала, что нужно мыслить разумно, но вместо этого вошла в дом.
— Должно быть, я совсем выжила из ума. Я в этой истории по самые уши, а у меня впечатление, что все только начинается.
Дэвис улыбнулся.
— Малоун рассказывал мне, что он сказал тебе то же самое в прошлом году во Франции.
А она и не знала.
