— У них есть один общий знаменатель — адмирал Лэнгфорд Рэмси. И ты это знаешь.
— Вообще-то все, что я знаю, так это то, что у меня есть агенты, которых специально тренировали на выполнение подобной работы. И все же я морожу свою задницу с работником Белого дома с чипсами на плечах. — Стефани прикончила свой батончик.
— Тебе они нравятся? — спросил Дэвис.
— А толку-то…
— Потому что я думаю, что они ужасны… Вот «Бэби Рут» — это да, это батончик.
Стефани залезла в свой пакет с покупками и достала конфету «Бэби Рут».
— Согласна, — сказала она, пытаясь развернуть обертку.
Дэвис выхватил конфету у нее прямо из рук.
— Не возражаешь, если я ее съем? — спросил он, откусывая солидный кусок.
Она усмехнулась. Дэвис одновременно и раздражал, и интриговал ее.
— Почему ты никогда не был женат? — спросила она его.
— Откуда ты знаешь, что я не был женат?
— Это очевидно.
Эдвии, кажется, оценил ее дедуктивные способности и коротко ответил, не вдаваясь в подробности:
— Никогда не задавался такой целью.
Стефани тем не менее задумалась, почему же так получилось.
— Я работал, — сказал он, жуя конфету. — И я не хотел боли.
Это Нелл могла понять. Ее собственное замужество не принесло ей счастья. Потом — долгие годы отчужденности, а за ними последовало самоубийство мужа, случившееся уже 15 лет назад. Стефани слишком долго была одна. Но, может быть, Эдвин Дэвис окажется одним из тех немногих, кто поймет ее. И тем не менее она опять ему возразила:
— Это больше, чем боль. Брак дарует много радости.
— Но боль есть всегда. Вот в чем проблема.
Стефани поближе придвинулась к дереву, стараясь как можно удобнее устроиться.
— После смерти Милисент, — продолжал Дэвис, — мне пришло назначение в Лондон. Однажды я нашел кошку. Она была очень слаба и к тому же беременна. Я отвез ее к ветеринару, который смог спасти ее, но не котят. После этого я забрал кошку к себе домой. Хорошее животное. Она никогда не царапалась. Добрая, любящая и благодарная. Я очень радовался, что она живет у меня. А затем в один прекрасный день она умерла. Это больно. Мне было по-настоящему плохо. В тот момент я решил, что все, кого я люблю, имеют тенденцию покидать меня. Так или иначе, я решил, что это не должно повториться, это больше не для меня.
— Звучит обреченно.
— Скорее реалистично.
Мобильный телефон Стефани нетерпеливо завибрировал. Она глянула на экран — звонок был из Атланты — и нажала кнопку. Послушав пару секунд, она произнесла: «Соедините меня с ним».
— Это Коттон, — сказала она Дэвису. — Иногда он знает лучше всех, что происходит на самом деле.
Но Дэвис продолжил жевать конфету, не сводя глаз с дома.
— Стефани, — голос Малоуна звучал словно из бочки. — Ты нашла то, что меня интересует?
— Все усложнилось… — И, прикрывая рот рукой, она рассказала ему все, что у них произошло. Затем спросила: — Что с отчетом?
— Вероятно, он утерян.
И она слушала, как он рассказывал ей о том, что произошло в Германии.
— Что ты сейчас делаешь? — спросил ее Малоун.
— Ты мне не поверишь, если я скажу тебе.
— Учитывая, что последние два дня я вел себя как полный тупица, я могу поверить во все, что угодно.
Она рассказала.
— Я бы сказал, что это не так уж и глупо, — произнес Малоун. — Я сам сейчас стою на морозе, рядом со средневековой каролингской церковью. Дэвис прав. Этот парень вернется.
— Это то, чего я боюсь.
— Кто-то чертовски интересуется «Блазеком», или «НР-1А», или как там еще следует называть эту проклятую подводную лодку. — Раздражение Малоуна, похоже, уступило место спокойствию. — Если Белый дом говорит, что делал запрос в военно-морскую разведку, это значит, что тут замешан Рэмси. Мы идем параллельными дорожками, Стефани.
— У меня тут сидит и чавкает батончиком «Бэби Рут» парень, утверждающий то же самое. Я слышала, как вы двое разговаривали.
— Когда кто-нибудь спасает мою задницу, я благодарен.
Нелл тоже вспомнила события в Центральной Азии, но ей нужно было знать детали.
— Куда ведет твоя дорожка, Коттон?
— Хороший вопрос. Я скоро буду в Америке. Поосторожней там.
— И ты тоже.
* * *
Малоун дал отбой. Он стоял на дальнем конце внутреннего двора, где размещалась рождественская ярмарка, на самой высокой точке склона, рядом с ахенской ратушей, и смотрел на капеллу, расположенную от него в сотне ярдов. Заснеженное здание фосфоресцировало зеленым светом. Ветер утих, но снегопад все не прекращался — он стал только сильнее.
Коттон проверил время на часах. 23.30.
Все киоски были плотно закрыты ставнями, водоворот голосов и тел стих до завтрашнего утра. Мимо прошли всего пара человек. Кристл не последовала за ним из часовни. А после разговора со Стефани Малоун еще больше был сбит с толку.
Великолепие Бога.
Это понятие должно было быть значимым во времена Эйнхарда. За ним скрывался какой-то очень простой смысл. Что сейчас под ним подразумевают люди?
Впрочем, это легко выяснить.
Коттон открыл браузер Safari на своем айфоне, подключился к Интернету и набрал адрес домашней странички Google. В поисковой строке он напечатал «Великолепие Бога Эйнхард» и нажал «поиск». Экран моргнул, а затем выдал первые 25 ссылок.
Но уже первая ссылка ответила на его вопрос.
Глава 48
Шарлотт
Четверг, 13 декабря
00.40
Стефани услышала шум. Не громкий, но достаточный для того, чтобы она точно знала, что кто-то чужой был рядом. Дэвис уснул — она позволила ему немного поспать, понимая, как он в этом нуждается. Эдвин был расстроен, и она хотела помочь ему, хотя продолжала думать о том, правильно ли они поступают.
Нелл вытащила пистолет, а ее глаза продолжали вглядываться во тьму, сквозь деревья отлично была видна площадка перед домом Роуленда. Свет в окнах погас уже по крайней мере два часа назад. Вслушиваясь в ночь, она уловила какой-то треск. Справа еле слышно зашуршали сосновые ветки. Наверное, где-то в пятидесяти ярдах от них, прикинула Стефани.
Она положила руку на рот Дэвису и тронула его плечо дулом пистолета. Он сразу открыл глаза, а она еще крепче прижала ладонь к его губам и прошептала:
— У нас появилась компания.
Он понимающе кивнул.
