Малоун медленно повернулся к остальным сидящим за столом:
— Вы хоть имеете представление о том, во что собираетесь ввязаться?
— Это цена, которую мы должны заплатить, — твердо заявила Доротея.
Теперь Малоун понял. Игра еще не была окончена.
— Я смогу с этим справиться, — продолжила Доротея.
— И я тоже. — Вернер, как всегда, был на стороне жены.
Малоун посмотрел на Кристл.
— Я хочу знать, что с ними случилось, — сказала она и опустила глаза.
М-да… Быть может, он и все остальные просто сошли с ума?
— Хорошо, фрау Оберхаузер, если мы разгадаем секрет монастыря, то совершим сделку.
Глава 63
Рэмси открыл дверь и вышел из вертолета. На этой машине, которую военно-морская разведка круглосуточно держала возле административных штаб-квартир, он и прилетел прямо из Вашингтона в форт Ли.
Адмирала ожидал автомобиль, доставивший его туда, где держали Диану Маккой. Лэнгфорд приказал задержать ее в тот же момент, как Хоуви сообщил, что она находится на базе. Несанкционированный арест одного из заместителей советника по национальной безопасности мог принести много проблем, но Рэмси заверил командующего базой, что берет всю ответственность на себя.
Адмирал сомневался, что будут какие-то последствия. Это была личная вылазка Маккой, в которую она не собиралась вовлекать Белый дом. Данный вывод подкреплялся и тем фактом, что после ареста она не сделала ни одного звонка.
Как только Рэмси покинул машину и вошел в здание охраны, уже ожидавший его там сержант-майор проводил его к комнате, где находилась Диана Маккой. Адмирал вошел и закрыл за собой дверь. Заместителя советника президента по национальной безопасности разместили со всеми удобствами в личном кабинете начальника охраны.
— Кстати, о времени, — сказала она. — Сейчас примерно два часа.
Рэмси расстегнул пальто. Ему не о чем было беспокоиться; по дороге сюда адмиралу сказали, что при обыске у Дианы изъяли все прослушивающие устройства. Он сел в кресло рядом с ней и сказал:
— Я думал, что у нас с тобой сделка.
— Нет, Лэнгфорд. Эта сделка выгодна только для тебя. Я же не получаю ничего.
— Я ведь сказал тебе, что прослежу, чтобы ты вошла в состав следующей президентской администрации.
— Ты не можешь этого гарантировать.
— В этом мире нет ничего определенного, но я могу повысить твои шансы. Что я до недавнего времени и делал. Но записывать разговоры со мной… Пытаться заставить меня признать что-то… А теперь еще и этот приезд сюда? Это не выход, Диана.
— Что в том пакгаузе?
А вот это уже интересно.
— Как ты узнала о нем?
— Я заместитель советника президента по национальной безопасности, — просто ответила Диана.
И Рэмси решил рассказать ей часть правды.
— В нем хранятся артефакты, найденные во время операции «Высокий прыжок» 1947 года и операции «Ветряная мельница» 48-го. Несколько необычных штучек. Они были также частью того, что случилось с «НР-1А». Эта субмарина получила задание, имеющее к ним отношение.
— Эдвин Дэвис рассказывал президенту о «Высоком прыжке» и «Ветряной мельнице». Я сама это слышала.
— Если откроется, что военно-морской флот не отправился на поиски, после того как одна из его подводных лодок затонула, это повредит всем. Мало того, что ее не только не искали, еще и была сфабрикована подложная история. Семьям солгали, отчеты сфальсифицировали. Это можно было бы замять тогда, другое было время. Но не сегодня. Последствия будут ужасными.
— И какое отношение ты имеешь ко всему этому?
Интересненько. Диана вовсе не была так уж информирована. И Рэмси выдал еще небольшую порцию правды:
— Адмирал Раймонд Дайлз отдал мне приказ не искать «НР-1А», даже несмотря на то, что экипаж согласился на такие условия, прежде чем лодка покинула берега Америки. А теперь его репутация будет разрушена, если эта давняя история всплывет. Я многим обязан этому человеку и хочу защитить его.
— Тогда зачем было убивать Сильвиана?
«А это уж точно не твое дело», — подумал Рэмси, но вместо этого сказал:
— Я никогда не хотел его смерти, тем более никогда не отдавал приказ о его устранении.
Диана тут же вскинулась, даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Рэмси остановил ее взмахом руки.
— Я не отрицаю, однако, что хотел бы получить эту работу.
От помощника Аатоса Кейна он знал, что Дэниелс положительно воспринял идею о его назначении. Рэмси был уверен, что оно неизбежно, несмотря на все попытки Дианы помешать этому. Но адмиралу было жизненно необходимо иметь свои глаза и уши в Овальном кабинете. Хорошие решения всегда основывались только на проверенной информации.
— Я знала, что ты приедешь, — сказала Маккой. — Интересно, что ты лично контролируешь этот пакгауз.
Лэнгфорд пожал плечами.
— Он находится в ведении военно-морской разведки. Прежде чем я возглавил ведомство, за ним присматривали другие люди. Это не единственное хранилище в нашем ведомстве.
— Уверена, что нет. Но сейчас происходит гораздо больше разного, чем ты хочешь рассказать. А что с твоим начальником берлинского отделения, Вилкерсоном? Почему он убит?
Лэнгфорд предположил, что Диана могла узнать об этом из ежедневной сводки. Но говорить правду не имело никакого смысла. С нее достаточно и официальной версии событий.
— Я расследую этот случай. Однако мотивы могут быть личными. Вилкерсон состоял в любовной связи с замужней женщиной. Наши люди работают над этим делом прямо сейчас. Еще слишком рано делать какие-либо выводы.
— Я хочу увидеть, что в этом пакгаузе.
— Нет.
Рэмси снова посмотрел на Диану. Ему нравилась эта женщина, ее пухлые губы, смелый взгляд и белокурые волосы. Она была даже слишком привлекательна, чтобы не иметь никакой личной жизни. А Рэмси знал, что Диана только работает и ничего больше. Что ж, в этой ситуации может сработать мужское обаяние… Он улыбнулся и тихо произнес:
— Диана, послушай меня. Тебе не нужно этого делать. Я обещаю соблюдать наше соглашение. Но чтобы это сделать, я должен действовать так, как считаю нужным. Твой приезд сюда поставил меня в неловкое положение, и мой план может легко сорваться. Зачем тебе такой риск?
— Я не собираюсь доверять тебе свой карьерный рост.
Рэмси немного знал историю жизни Дианы. Ее отец был мелким политиком в Индиане, стал известен благодаря тому, что его выбрали вице-губернатором, а затем что-то произошло, и он восстановил против себя половину штата. Может быть, сейчас Лэнгфорд стал свидетелем проявления фамильного бунтарства? Возможно. Но он должен был внести ясность.
