Книга Джузеппе Бальзамо. Том 2, страница 93. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Джузеппе Бальзамо. Том 2»

Cтраница 93

–Вот как вы мне отвечаете! – пролепетал Жильбер; сердце его сжалось, взгляд потух.

– Да я даже и не отвечаю, – молвила Андре, оттолкнув его и проходя мимо.

С другого конца аллеи ее уже звала Николь. Сквозь листву она не узнала в собеседнике своей хозяйки Жильбера и потому не желала своим внезапным появлением прерывать беседу.

Однако, подойдя ближе, она увидела юношу, узнала его и застыла от изумления. Только тогда она пожалела, что не подкралась и не подслушала, о чем может Жильбер говорить с мадмуазель де Таверне.

Желая дать почувствовать Жильберу свое презрение к нему, Андре заговорила с Николь подчеркнуто ласково.

– Что случилось, дитя мое? – спросила она.

– Господин барон де Таверне и господин герцог де Ришелье спрашивали мадмуазель, – ответила Николь.

– Где они?

– В комнате мадмуазель.

– Идите.

Андре пошла к дому.

Николь последовала за ней и, уходя, бросила на Жильбера насмешливый взгляд. Юноша стоял смертельно бледный, он был похож на сумасшедшего, он был не столько взбешен, сколько одержим. Он погрозил кулаком в направлении аллеи, по которой удалилась его неприятельница, и, скрежеща зубами, пробормотал:

– Бессердечная! Бездушное создание! Я спас тебе жизнь, отдал тебе свою любовь, я задушил в себе всякое чувство, способное оскорбить, как мне казалось, твою чистоту, ведь для меня в моем бреду ты представлялась сошедшей с небес святой… Ну, теперь я рассмотрел тебя вблизи: ты самая обыкновенная женщина, ну а я – мужчина… Придет день, и я тебе отомщу, Андре де Таверне!

Ты дважды была у меня в руках, и оба раза я тебя пощадил. Андре де Таверне! Берегись! В третий раз пощады не будет!

Он пошел через парк напрямик, не разбирая дороги, словно раненый волк, оборачиваясь, скаля хищные зубы, глядя налитыми кровью глазами.

Глава 44. ОТЕЦ И ДОЧЬ

Дойдя до конца аллеи, Андре увидала маршала, прогуливавшегося вместе с ее отцом перед входом в ожидании девушки.

Друзья, казалось, были в прекрасном расположении духа; они шли под руку. При дворе еще не было более полного воплощения Ореста и Пилада.

Завидев Андре, старики заулыбались и стали наперебой расхваливать друг другу ее красоту: гнев и быстрая ходьба только красили ее.

Маршал так поклонился Андре, как если бы перед ним стояла новая госпожа де Помпадур. Эта подробность не ускользнула от Таверне и очень его порадовала. Однако Андре была удивлена его почтительностью и, в то же время, галантностью: ловкий придворный умело сочетал немало разных оттенков в одном поклоне, как Ковьель умел одним турецким словом передать смысл нескольких французских предложений.

Андре одинаково церемонно поклонилась барону и маршалу и с очаровательной улыбкой пригласила их подняться к ней в комнату.

Маршала восхитила изящная простота – единственное достоинство меблировки и архитектуры скромной комнаты. Благодаря цветам и белым муслиновым занавескам, Андре удалось превратить свою убогую комнату не во дворец, а в храм.

Маршал сел в кресло, обитое персидской тканью с крупным рисунком, под большой китайской раковиной, откуда свисали душистые ветки акации и клена вперемежку с ирисами и бенгальскими розами.

Таверне опустился в точно такое же кресло. Андре села на складной стульчик и оперлась локтем на клавесин, тоже украшенный цветами, стоявшими в большой вазе саксонского фарфора.

– Мадмуазель! – обратился к ней маршал. – Я пришел, чтобы передать вам от его величества восхищение вашим прелестным голосом и вашей музыкальностью, вызвавшими восторг у всех присутствовавших на репетиции. Его величество не стал хвалить вас вслух, опасаясь пробудить у других зависть. Вот почему он и поручил мне выразить вам благодарность за удовольствие, которое вы ему доставили.

Зардевшаяся Андре была так хороша, что маршал не мог остановиться и говорил, что приходило ему в голову:

– Король утверждал, что ему не приходилось видеть при дворе никого, кто, подобно вам, мадмуазель, сочетает в себе тонкий ум и безупречную красоту.

– Вы забыли упомянуть о ее душевных качествах, – прибавил сияющий Таверне, – Андре – лучшая из лучших!

Маршалу на минуту показалось, что его друг вот-вот расплачется. В восхищении от подобной родительской чувствительности он воскликнул:

– Душа!.. Увы, дорогой мой, вы можете судить о душевных качествах мадмуазель. Будь я двадцатипятилетним юношей, я сложил бы к ее ногам свою жизнь и все свое состояние!

Андре еще не научилась отвечать на лесть придворного. У нее из груди вырвался только вздох.

– Мадмуазель! – продолжал Ришелье. – Король пожелал выразить свое удовлетворение и просил вас благосклонно принять то, что он поручил вам передать через господина барона. Что я должен передать его величеству от вашего имени?

– Ваша светлость! – прошу вас передать его величеству мою признательность, – отвечала Андре, не вкладывая в свои слова ничего, кроме глубокой почтительности, входящей в обязанности любой подданной. – Скажите его величеству, что я счастлива оказанным мне вниманием и что я считаю себя недостойной благосклонности столь могущественного монарха.

Ришелье, казалось, понравились слова девушки, которые она произнесла твердо, без малейшего колебания.

Он взял ее руку, почтительно поцеловал и, не сводя с нее глаз, проговорил:

– Рука королевы, ножка богини.., ум, воля, чистота… Ах, барон, какое сокровище!.. У вас не дочь, а настоящая королева…

Засим он раскланялся, оставив Таверне с Андре. Барона распирало от гордости и упования.

Если бы кто-нибудь видел, с каким наслаждением этот бывший философ, скептик, насмешник купался в сыпавшихся на него милостях, не желая замечать, в какую он попал трясину, тот мог бы подумать, что Господь лишил Таверне не только сердца, но и разума.

Только Таверне мог заметить по поводу этих перемен в себе;

– Изменился не я, изменились времена!

Итак, он остался сидеть вместе с Андре, чувствуя некоторую неловкость оттого, что девушка внимательно и безмятежно смотрела на него ясными бездонными глазами.

– Господин де Ришелье, кажется, сказал, что его величество поручил вам передать доказательство своего удовлетворения. Что же это?

– Ага! – воскликнул Таверне. – Она заинтересовалась… Вот бы никогда не поверил… Тем лучше, черт возьми, тем лучше!

Он медленно вынул из кармана ларец, который вручил ему накануне маршал – так заботливые отцы достают пакетик с конфетами или игрушку, за которыми ребенок с жадностью следит глазами.

– Вот, – проговорил он.

– Драгоценности!.. – ахнула Андре..

– Они тебе нравятся?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация