– А при чем тут ты?
– Контракт на три миллиона долларов, – проговорил Полтава. – И, чтобы эти три миллиона заполучить в свои жадные ручонки, Ховрин должен был выиграть.
– Подожди, – снова запутался я. – То есть победитель боя Полтавский – Ибрагимов выходил на этого чемпиона, которого федерация собиралась выгодно продать?
– Именно, – кивнул тот. – И вот незадача: когда у организаторов уже практически на руках такой выгодный контракт, появляются два милых парняги – я и этот Ибрагимов. Мы оба идем без поражений, оба идем чисто в сторону Ховрина, над которым так дрожит наша федерация. Нас и сталкивают лбами, только… – Он усмехнулся. – Похоже, что с Ибрагимовым они смогли договориться, а со мной нет. Вот и решили, что проще отравить строптивого бойца, чем заниматься всерьез. Они сейчас для вида покричат, посоревнуются, а потом меня же и сделают во всем виноватым.
– Как? – вдруг опешил Алекс. – Как, тебя виноватым?
– А очень просто, – опустил голову тот. – Сейчас проведут расследование, мол, нужно взять полный анализ крови, что надо все обследовать и…
– И? – вытянулся вперед я.
– Корицитин ядовит только в том случае, когда вступает в контакт с определенной группой допингов, – проговорил Полтава. – Есть такая категория препаратов, которые практически невозможно заметить при сдаче анализов и допинг-тестов. Но если они объявят, что в моей крови найден корицитин и он привел к отравлению, значит, я использовал допинг. И меня автоматически дисквалифицируют. Вот и все. Сговорчивый Ибрагимов сливает бой Ховрину, и американские коллеги покупают эту кормушку за хорошие бабки.
– Но ты же не использовал допинг?
– Ник, – улыбнулся Полтава. – Не будь наивным ребенком. Их все используют, только кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Я не имею права в этом признаваться.
– Постой, что-то тут не сходится, – хрипло рассмеялся я. – То есть ты знал, что они могут тебя слить? Ты знал, что они могут тебя подставить, после того как ты отказался сливать бой Ибрагимову? И все равно согласился участвовать? Тем более когда они тебя могли отравить?
– Сколько вопросов за раз, – поморщился Андрей. – Конечно, я ничего не знал. Я думал, что меня тупо засудят. Если выиграю нокаутом, банально не допустят к бою с Ховриным после обнаружения допинг-пробы. Обычно федерация этим не заморачивалась, а теперь сделает все по закону. Не допустить бойца до ринга проще простого, чего уж. Просто есть разные способы, вплоть до самых жестких, если парень упрямится.
– Да брось. – Алекс, который уже окончательно проснулся, недовольно посмотрел на нового знакомого и проговорил: – Ты сгущаешь краски. Да не может быть такого! Ну ладно, не допустят до боя. Ладно, «вдруг» обнаружат допинг, но чтобы травить прямо на ринге. – Он выпятил губу и проговорил: – Ты, может, съел чего перед боем в «Макдоналдсе»?
– Очень смешно, – хмыкнул я и посмотрел на Андрюху, который явно прикидывал: избить Алекса прямо здесь на кухне или все-таки вывести в подъезд? Щелкнув пальцами, я проговорил: – Зачем им тебя убивать-то?
Полтава поднялся с табуретки и молча поставил чайник. Снова усевшись, он тихо проговорил:
– У нас в клубе парень был один. Димка Одинцов, средневес. Возвращался вечером домой после тренировки, местные гопники решили, что этот парняга может поделиться с ними телефоном и деньгами (я только поморщился, вспомнив причину своего первого знакомства с Андрюхой). Через пару секунд они лежали на траве. – Полтава выдержал паузу и проговорил: – Еще через пару секунд неизвестно откуда взялись менты. Еще через пару часов выяснилось, что у одного из избитых сломан нос. Вроде как и случайность. И все по закону, даже подозрений ни у кого не вызывает. Сколько таких случаев было, когда профессиональных бойцов сажали за драку?
– К чему ты это?
– К тому, что Одинцов проиграл свой следующий бой, и, между прочим, за титул чемпиона России, – подытожил Полтава. – И уголовное дело не завели. Почему-то. А Димка потерял шанс отправиться в США и выйти на чемпионский бой. Вместо него поехал другой боец, который всегда умел договориться. – Полтава поставил кружку на стол и тихо проговорил: – Либо ты живешь по правилам федерации, либо тебя просто раздавят. И никто, даже родной клуб, тебе не поможет. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. – Андрей посмотрел на меня. – Пока я двигался по рейтингу и пробивал себе дорогу к вершинам, меня не трогали. А вот когда настала пора боев, в которых крутятся крупные бабки, – все, остановись, парень, у нас свое шоу. Договор – это еще не все, – кисло улыбнулся Полтава.
– А что теперь? – спросил я.
– Да ничего, – вздохнул Андрей, он поднялся с тумбочки и подошел к окну. – Свалю к дядьке родному. Я иногда к нему приезжаю тренироваться. У него домик на острове на Иваньковском водохранилище. Отсижусь недельку-другую, посмотрю, как вся эта канитель пройдет. Потом это все уляжется, попрячусь чуток. Может быть, удастся свалить из России. На Украину, например, там счастья попробую в местной лиге боев без правил.
– Да ну ее, эту Украину, – подал голос Алекс.
– Правильно, – поддержал друга я. – Тебе что, теперь все прятаться? А мама как же?
– Мама… – Полтава вдруг осекся и замолчал. Он несколько секунд сжимал кулаки, затем промолвил: – Она сейчас не в Москве. Она даже не знает, кем я работаю. Думает, тренером.
– Понятно. И что? Пустишься в бега? Просто так уедешь?
– А что еще остается? – спросил Андрюха. – Сам знаешь, после такого скандала мне вряд ли удастся что-то сделать.
– А к ментам? – задал я вопрос.
– Все менты во власти федерации, – усмехнулся Полтава. – Даже если я к ним и обращусь – то дальше что? Ну заведут уголовное дело, ну поднимется буза. А мне-то от этого лучше? Сначала у меня заберут лицензию из-за допинга, потом затравят. Или голову кто разобьет в подъезде. Опять же, какие у меня есть доказательства, что это федерация? А не дагестанец, например? Или кто-то поставил ставку на Магомеда и решил подстраховаться? Как такой вариант? Я-то знаю, как дела в конторе происходят! Попробуй это доказать.
– И что теперь? – поинтересовался я.
– Ладно, – вздохнул он и протянул руку. – Давай, Коля. Прости, что тебя во все это втянул. Тебя они точно не найдут, они даже не знают, как тебя зовут по-настоящему. Удачи.
– Полтава, неужели ты думаешь, что я тебя вот так просто отпущу одного?
– Колян. – Андрей отрицательно помотал головой. – Тебе-то в это зачем лезть? Сам подумай.
– Оставайся у меня, вместе бомжевать будем, – предложил Алекс. – Тут хорошо, тепло и никто не кусает.
– Так, во-первых, это моя квартира, – возмутился я, глядя на друга. – А во-вторых, действительно – оставайся. Что тебе на этом водохранилище-то делать?
– Нет, валить мне надо, братан, – покачав головой, упрямо сказал Андрей. Он решительно встал и двинулся в сторону прихожей. Какое-то время ворочался в прихожей, обуваясь (наверняка тоже очень решительно), затем подал голос:
