Порадовался этому обстоятельству и Пименов. В поисках Климентьева ему не нужно было ехать в другой конец города. Припарковавшись на автовокзале, он подошел к бомжу, своей огромной бородой напоминавшему Льва Толстого.
– Как делишки?
Тот удивленно посмотрел на него:
– А тебе зачем? Помочь хочешь?
Александр лукаво улыбнулся:
– Помог бы, но не безвозмездно.
Бомж заинтересованно взглянул на него:
– Если отплатить в моих силах, внакладе не останешься.
– А давай проверим, – Пименов вытащил несколько купюр. – Ответишь на вопрос – они твои.
– Задавай, – откликнулся бомж.
– Как найти Глеба Климентьева?
– И что это Глеб стал таким популярным? – изумился Лев Толстой.
– В смысле? – не понял Александр.
– В смысле, не ты первый его ищешь, – пояснил обитатель вокзала.
Пименов побледнел:
– Кто и когда о нем спрашивал?
– Сначала один парнишка помог ему неплохо заработать, – ответил мужчина. – Но это было давно. А потом и мужик постарше им заинтересовался. Это аккурат позавчера было.
– Как заработал Климентьев? – У Александра похолодели руки.
– Этого он мне не сказал, – заявил бомж. – Все равно эти денежки мы пропили и проели.
– А мужик постарше?
– Он не сказал, что ему нужно от Глебки.
Купюры упали в замусоленную фуражку:
– А как мне отыскать его?
Бомж потрогал деньги:
– Обычно он всегда вон у той урны сидит. Только два дня, как нету. Сам не пойму, почему.
Журналист покрылся потом:
– Где он может быть? Где его логово?
– Справедливо говоришь, – рассудил бомж. – Если тот мужик ему еще лучше заплатил, Глебка наверняка из запоя не вылезает. Если найдете его, пожурите. У меня тоже в горле сохнет.
– Обязательно. Так где его ночлежка?
– В заброшенных домах на Грушевой.
Это было в другом конце города.
– Почему так далеко? – удивился Пименов.
– А жил он раньше где-то в том районе, – заметил Лев Толстой. – Вот бывшие соседи его и подкармливают. Только скоро ему переехать придется, частный сектор собираются сносить, нам Климентьев сам говорил.
Александр торопливо поблагодарил бомжа и кинулся к «Москвичу». Нельзя было медлить ни секунды. Жизнь Климентьева находилась в опасности, он в этом не сомневался. Старенькая машина, взревев, сорвалась с места.
Никогда за всю свою водительскую карьеру журналист не гнал так по городу. На его счастье, ему не попалась ни одна машина ГИБДД, и он домчал до Грушевой за двадцать минут, оставил «Москвич» у первого заброшенного дома и отправился на поиски Климентьева.
«Ради бога, ради бога, – молился про себя молодой человек, – хоть бы мне успеть!» Из третьего по счету дома он уловил характерный запах, который донес до него ветер с моря. Александр сжал кулаки и через проем зашел в разгромленную комнату, когда-то бывшую залом. В углу стояли картонные коробки, испускавшие зловоние и наполненные гниющими объедками и какими-то тряпками. У боковой стены валялся стеганый матрас, человек, лежавший на нем, казалось, спал. По его руке ползали огромные зеленые мухи. Подойдя ближе, журналист потрогал его за плечо. Мужчина перевернулся на спину и уставился на непрошеного гостя широко открытыми глазами, в которых застыл ужас. Синее лицо и прикушенный язык говорили о том, что его задушили. Сдерживая тошноту, журналист поднял грязную матерчатую сумку и высыпал ее содержимое. В пыль полетели монеты и паспорт. Пименов взял в руки синюю книжечку и открыл. На фотографии погибший выглядел ухоженным. Наверное, это было давно, еще в другой жизни. Документ гласил: убитого звали Глеб Климентьев.
Александр потянулся к мобильному телефону и стал звонить Истомину. К сожалению, телефон полицейского оказался отключенным, как и его подчиненного Сергеева. Журналист с досады сунул мобильный в карман. Конечно, можно было поехать в отделение к Истомину и обо всем рассказать, однако Пименов решил этого не делать. Чутье подсказывало: разгадка тайны где-то близко, и он сам в состоянии распутать клубок. Молодой человек юркнул в машину и снова отправился на вокзал.
Бомж Лев Толстой сидел на обычном месте. Запах дешевого вина говорил о том, что он с пользой потратил заработанные деньги.
– Хочешь еще? – не здороваясь, поинтересовался Александр. Толстой все понял:
– Кто ж не хочет?
– Тогда напряги память. Мне нужно все о парне и мужчине, которые общались с Климентьевым.
Бомж озабоченно почесал грязный затылок:
– Да мужики как мужики, ничего такого я в них не увидел.
– Это печально, – заметил Пименов. Мужчина занервничал. Деньги уплывали из рук. Вдруг лицо его просияло, и он щелкнул коричневыми пальцами:
– Слушай, парень приходил два дня подряд. На второй они встали у здания обменника, а там, наверное, есть камеры видеонаблюдения.
– Точно! – обрадовался Пименов. Он уже догадался, зачем использовали Климентьева. Ему дали денег, чтобы он оформил на себя сим-карту, а потом, когда журналист помчался по следу, прикончили. Его очень интересовало, кто этот человек, который встречался с бомжом. Знает ли он его? Или на горизонте появится еще одно лицо?
Александр бросил в шапку Льва Толстого еще несколько купюр и направился к обменнику, намереваясь добыть запись с камер видеонаблюдения. Он полагал, что это будет несложно, потому что здесь давно уже работала его одноклассница Варвара Митина, и не ошибся. Девушка всегда симпатизировала Пименову и помогла добыть нужную запись. Мужчина, беседовавший с бомжом несколько дней назад, в поле камеры не попал, зато парень был виден как на ладони. Увидев его, журналист в изумлении потер вспотевший лоб. Этим парнем оказался Игорь Болотов, сын полковника службы безопасности. Пименов сразу схватил мобильник. На это раз Истомин откликнулся:
– Слушаю тебя.
– Ваня, в заброшенном частном секторе на Грушевой труп бомжа Климентьева, – доложил Александр. – И я знаю, кто преступник.
У майора перехватило дыхание:
– Кто?
Александр открыл было рот, собираясь рассказать о своем расследовании, но проклятый аппарат разрядился в самое неподходящее время. Чертыхаясь, журналист подошел к своей машине. Городского номера Истомина на память он не помнил. Конечно, можно было заехать в отделение, но, по его мнению, каждая минута сейчас ценилась на вес золота. Преступника надо брать по горячим следам.
Молодой человек направил «Москвич» к дому Игоря. Страх перед его могущественным отцом совершенно испарился, и Пименов думал только об одном: как убийца предстанет перед судом. Дверь открыла полная блондинка средних лет с массивными перстнями на руках.
