– Слушаю вас.
Семенов показал ей пузырек:
– Скажите, у вас есть в продаже это лекарство?
Она прочитала название на этикетке и покачала хорошенькой головкой:
– Видите ли, его не выпускают уже около года.
– Почему? – растерялся Семенов.
– Потому что у этого снотворного слишком много побочных эффектов, – пояснила аптекарь.
Семенов с огорчением взглянул на собеседницу:
– Но моей матери посоветовали именно его.
Девушка продолжала улыбаться:
– Даже если кто-то считает, что этот препарат лучше подходит вашей маме, вы его нигде не найдете. Впрочем, – она наморщила гладкий лобик, – если у вас имеются знакомые в больницах, возможно, вы и достанете пару пузырьков. Последнюю партию мы отправили именно туда. Снотворное такого типа не только успокаивает, но и снимает различные боли. Попробуйте обратиться к врачам городских больниц.
– Спасибо!
Семенов галантно раскланялся и вышел на солнечный свет, ощутив палящие лучи солнца. Итак, след лекарства затерялся. Впрочем, с ним и так выходила нестыковка. Оставалась последняя надежда – убитый киллер. Полицейские любят повторять, что у них на допросах разговаривают и мертвые. Лейтенант вздохнул. Трудность состояла в том, что Опарин ни словом не обмолвился об убитом киллере – даже с экспертом. Правда, имелась одна зацепочка. Как понял Геннадий, киллер в свое время закончил военное училище в Одессе. Василий решил покопать в этом направлении. Когда-то в Одессе было несколько высших военных заведений, однако после перестройки необходимость в них отпала. На первый взгляд казалось, что убийцу Мальчика будет трудно отыскать, однако Семенов рассуждал логически. Киллер погиб вечером. А утром Опарин уже знал, кто он такой! Такое возможно лишь при одном условии: Григорий знал киллера прежде.
Рассчитывая на удачу, Семенов отправился в пятое отделение милиции. Там его однокурсники не работали, но опер надеялся, что коллеги не откажут ему в помощи. Особенно когда речь пойдет об Опарине. И он не ошибся. Молодой блондинистый капитан долго тряс лейтенанту руку, напоил потом его ароматным чаем и, наконец, любезно проводил в архив, попросив его сотрудника предоставить Василию все дела, связанные с военнослужащими, которые когда-то вел Григорий Опарин. Нужный документ отыскался быстро. Погибшего Владимира, бывшего старшего лейтенанта, воевавшего в «горячих точках», Василий сразу узнал по фотографии и с удивлением читал его характеристики. Киллера все любили и уважали. Случай в спортзале его друзья считали справедливым возмездием гаду-полковнику. Друзья Владимира, выступая свидетелями, все как один дали следующие показания: вероятно, деньги и власть ударили полковнику в голову, и он стал оскорблять присутствующих, а потом первым полез в драку. Первым на его пути встал Владимир, попытавшийся окончить дело миром. Однако ничего хорошего из этого не получилось, бывший старлей, защищаясь, оттолкнул обидчика. И не его вина, что тот ударился виском и помощь врачей ему уже не понадобилась. Григорий передал дело в прокуратуту, и суд приговорил Владимира к пяти годам условно. Казалось, в этом деле нет ничего странного. При таких показаниях судья вряд ли вынес бы другое решение. Необходимая самооборона – и только.
Семенов аккуратно переписал все адреса и телефоны, фигурировавшие в деле, попрощался с веселым капитаном, пожелавшим Опарину когда-нибудь свернуть шею, и сел в маршрутку, помчавшуюся на улицу Черноморскую. Он решил: нужно непременно побывать в спортзале и пообщаться со свидетелями происшествия и знакомыми Владимира. Возможно, они поведают ему кое-что интересное.
Каждый коренной житель «жемчужины у моря» знает: в Одессе издавна существуют места, словно созданные для прогулок и отдыха граждан. Они, прежде всего, привлекают и манят к себе своей старинной архитектурой, пока еще не тронутой новым поколением одесских строителей. Среди таких мест имеются и большие проспекты, и небольшие улочки, которыми одесситы могут любоваться и гордиться, вспоминая славную историю своих предков. Такой первозданной одесской улицей Семенов считал Черноморскую. Эту тихую маленькую улочку очень любила его бабушка, Ирина Петровна, старожилка города. Мать называла ее «ходячей историей Одессы». Не было в «жемчужине у моря» таких мест, о которых бабушка Василия ничего бы не знала.
– …Константин Георгиевич Паустовский называл Черноморскую главным форпостом Одессы, – поясняла она внуку. – Читал его повесть «Время больших ожиданий?» Не читал? А почему?
Василий пытался как-то оправдываться перед бабушкой. Он занимался в спортивной секции борьбы и не успевал порою даже сделать уроки. Для Ирины Петровны это обстоятельство оправданием отнюдь не являлось.
– Настоящий патриот города всегда знает писателей, которые проживали здесь или хотя бы приезжали в Одессу, – говорила она внуку. – Обещай мне восполнить пробелы в твоем литературном образовании! А пока – слушай. Сейчас от Черноморской остался один квартал по четной стороне, выходящий на одесский залив. Все потому, что после Великой Отечественной войны ближние к морю дома «сползли» по неукрепленному склону. А ведь когда-то – подумать только! – совсем невдалеке от арки «Ланжерон» находился хутор графа Ланжерона, у которого летом собиралось в гостях самое изысканное одесское общество и даже бывал сам Александр Сергеевич Пушкин. Кстати, ты выучил его стихотворение «К морю»? Нет? Ну, это уже никуда не годится!
Внук стыдливо прятал глаза, а бабушка продолжала:
– Жаль, я не могу показать тебе еще множество интересных мест. Знаешь, на сползшей в море нечетной стороне улицы высились частные особняки с садами, и каждый – со своей историей. В доме номер одиннадцать гостила внучка Льва Толстого – Софья Андреевна Толстая. Вы уже проходили творчество Сергея Есенина? Она стала его женой! В доме номер двадцать один размещалась лечебница доктора Якова Ландесмана. Вот если бы ты читал Паустовского, то знал бы, что он, между прочим, писал о ней. Обещай мне прочитать «Время больших ожиданий»!
Внук обещал, однако слова своего так и не сдержал – до сих пор. И сейчас, шагая по улице, Семенов с грустью вспоминал любимую бабулю, всегда ухоженную и подтянутую, не сломленную житейскими невзгодами. Как им с матерью порою ее не хватало! Иногда, глядя на стоявшую на комоде старую фотографию бабушки с правильными, строгими чертами лица и высокой прической, он вновь, как в детстве, давал ей обещание прочесть у Паустовского все об улице Черноморской, историю которой знают далеко не все коренные одесситы.
Спортзал, который посещал погибший киллер, размещался в двухэтажном доме, на первом этаже. Неоновая вывеска обещала предоставить все удовольствия для людей, любящих спорт, и Семенов, войдя в вестибюль, убедился, что владельцы заведения не обманывают ожидания своих клиентов. Первый зал, помещение размером не менее тридцати квадратных метров, был поделен на три части. Одну занимали тренажеры для тренировки мышц ног, пресса, плечевого пояса. Во второй части зала желающие могли позаниматься на профессиональных беговых дорожках и велотренажерах; в третьей – поднимать штанги и жонглировать гантелями. Именно здесь и нашел Семенов лучшего друга Владимира – Виктора Алаева, игравшего двумя огромными гантелями с такой легкостью, словно они были сделаны из пластмассы.
