Алексей Викторович Зайцев, директор детского оздоровительного лагеря «Лагуна», полный представительный мужчина лет сорока с небольшим, стоял на балконе своего двухкомнатного номера, покуривая «Мальборо» и равнодушно глядя на аквамариновую гладь моря, слегка украшенную белыми барашками. За пять лет пребывания на этом посту красота пейзажа надоела ему до чертиков и он мечтал лишь об одном – чтобы скорее наступил вечер и вожатые и воспитатели уложили детей. Тогда можно было спуститься в сауну, которой кроме него, Терлецого и важных гостей никто не пользовался, пригласить бойких бабенок, отдыхающих в соседнем санатории и изнывающих от скуки так же, как и он, и порезвиться всласть. Тихий стук в дверь заставил его раздраженно крикнуть:
– Ну кто еще там?
Виталина Витальевна Прохоренко, заместитель директора по воспитательной работе, худая женщина с крючковатым носом, относящаяся к числу тех, про которых поется в известной песне: «ты ненакрашенная страшная и накрашенная», однако великолепно знающая свое дело, в чем он уже не раз успел убедиться, просунула в дверь взлохмаченную голову и робко спросила:
– Можно?
– Проходите, раз уж пришли, – отозвался он.
Медленным шагом Виталина прошла в помещение.
– Я хотела с вами поговорить.
Зайцев махнул рукой:
– Так говорите быстрее.
Только тут мужчина обратил внимание на голубую папку в ее руке, из которой она достала листы бумаги.
– Посмотрите, – женщина протянула их.
«Вот привязалась, старая грымза», – Алексей Викторович еле сдержался, чтобы не выпроводить заместителя, надел очки и поднес к глазам документы:
– Что это?
– Списки детей, заехавших на вторую смену.
Он быстро пробежался по знакомым фамилиям:
– Ну и что?
Она скривила губы:
– А вы не видите? Сравните первый и второй экземпляры.
Ему до чертиков не хотелось этого делать: африканская жара расслабляла.
– Не вижу разницы.
Поняв настроение начальника, Прохоренко коротким пальцем с самодельным маникюром ткнула в середину списка:
– Видите?
– Что я должен видеть?
На щеках женщины выступили красные пятна – такое неуважение к себе могло разозлить кого угодно. Тем не менее Виталина Витальевна терпеливо объяснила:
– Меня интересуют Иванов и Давыдов.
Зайцев наморщил лоб:
– Это те, которые сбежали?
– Да.
Он зевнул:
– Их нашли?
– Вы прекрасно знаете, что нет. – Прохоренко укоризненно посмотрела на начальника.
– Так какого лешего вы пришли?
Он мог разговаривать с ней как угодно, зная: она все стерпит, ей нужны деньги, чтобы заплатить за учебу внука. Действительно, женщина не высказала неудовольствия:
– Почему же по второму списку они числятся находящимися в лагере и поставлены на питание?
– Дайте сюда, – он грубо вырвал листок из ее рук. – Да, вы правы. Наверное, это какая-то ошибка. Я непременно займусь данным вопросом.
– Хорошо бы поскорее, – заметила Прохоренко. – Скоро приедет Терлецкий.
Зайцев повернулся к ней спиной:
– Если это все…
Она поняла намек и направилась к двери, обернувшись напоследок:
– Кстати, а почему мы не ищем их?
Занятый своими мыслями, директор переспросил:
– Кого?
Прохоренко сдвинула брови:
– Этих мальчиков. Они ведь пропали в первый день после приезда.
Алексей Викторович поморщился:
– А кто, собственно говоря, сказал вам, что мы их не ищем?
Виталина не отставала:
– Тогда почему они до сих пор не найдены?
Он чертыхнулся.
– Откуда я знаю?
– Я слышала, в прошлом году было то же самое. Беглецов так и не нашли.
Его лицо побагровело:
– Представьте себе, они прекрасно доехали до Приреченска. С ними ничего не случилось, можете спать спокойно.
Женщина не отставала:
– Как же они добрались без денег?
Алексей Викторович положил руку на ее костлявое плечо:
– Поверьте, они давно делают это лучше нас.
И все-таки она ему не верила.
– Вы получили подтверждение от директора детского дома?
– Да, дорогая, да, – мужчина стал подталкивать ее к выходу: – Идите и спите спокойно.
– А вы спокойно спите?
Его черные глаза сузились:
– На что вы намекаете?
Прямая, как палка, она с достоинством покинула апартаменты начальника.
– Вот сука, – Алексей Викторович добавил к этому еще несколько непечатных выражений и взглянул на часы. На его счастье, время бежало быстро. Вспомнив о сауне, он улыбнулся:
– Никто не испортит мне настроение, даже эта старая ведьма.
Выйдя из кабинета Зайцева, Виталина Витальевна в растерянности перебирала списки. Поведение шефа ее очень удивляло. Скоро ужин, пропавшим мальчикам, если они числятся как проходящие оздоровление, должны поставить порции. Кстати, персонал столовой делает это уже две недели. Неужели никто из них не замечал лишние тарелки? А вожатые и воспитатели? По каким спискам работают они? Задавшись целью выяснить этот вопрос, она уверенно зашагала к корпусу.
– На ловца и зверь бежит.
К ней приближался дородный высокий молодой человек с наглой улыбкой – Щеглов, воспитатель первого отряда, того самого, в котором числились исчезнувшие мальчики.
– Здравствуйте, Сергей Андреевич. Вы мне очень нужны.
Загорелое лицо воспитателя не выразило удовольствия.
– Почему в такое позднее время?
Она улыбнулась:
– Кстати, у нас ненормированный рабочий день.
– Я помню, – он зевнул. – Давайте, только покороче. Мне отряд на ужин нужно вести.
Виталина усмехнулась про себя: уж кто-кто, а этот боров помолчал бы. Получает высокую зарплату, ей бы такую, а сам спихнул все дела на вожатых и появляется в отряде, только когда приходит спать. Если бы начальник издал приказ селить воспитателей отдельно, Щеглов вообще не показывал бы носа к воспитанникам. При этом молодой человек держался и разговаривал так, словно делал всем великое одолжение.
– Не волнуйтесь, – Прохоренко перекрыла ему путь к отступлению, – детей отведет вожатая. Мне же просто необходимо с вами поговорить.
