– Черт с ней! – решил он в сердцах. – Посидеть в камере некоторым даже полезно. Потом разберемся, что к чему.
Южный берег Крыма.
Лагерь «Гардемарин». Лагерь «Лесной». Лагерь «Лагуна». Мидас
Директор ДОЛ «Гардемарин» Дмитрий Федорович Ступаков, худощавый мужчина лет пятидесяти, сидя за накрытым столом, готовился влить в себя очередной стакан водки. Его молодая жена Татьяна, бросив недовольный взгляд на початую бутылку, процедила сквозь зубы:
– Остановиться не хочешь? Если нагрянет Терлецкий…
Дмитрий Федорович усмехнулся:
– Не думаю, что он не знает о моей маленькой слабости. Кстати, Максим Петрович снисходительнее тебя.
Брови супруги поползли вверх:
– Почему?
– Если бы ты знала, что у нас делается… Если бы я мог тебе, дуре, довериться…
Татьяна презрительно фыркнула:
– Не старайся. Живя здесь, ничего не поймет только слепоглухонемой.
Ступаков вздрогнул:
– А что говорят?
Женщина открыла было рот, но передумала:
– И стены имеют уши…
Директор стукнул кулаком по столу:
– В этой вотчине…
Переливчатый звонок мобильного помешал ему произнести начатую тираду. Дрожащими пальцами он нажал на кнопку.
– Алло? Да, это я. Как в каком состоянии? Что? Да, хорошо. Жду! – бросив телефон на кровать, он зло буркнул:
– Накаркала, чертовка! Теперь готовь хлеб-соль.
Татьяна побледнела:
– Терлецкий?
Ступаков скривился:
– Хуже. Его сучка.
– Верка?
– Ага!
Женщина всплеснула руками:
– Принесла нелегкая!
Супруги боялись Акуловой больше, чем Терлецкого. Вечно недовольная, так и стреляющая вокруг глазами, эта мадам могла высосать из пальца проблему, закатить шефу скандал и в результате так накрутить его, что он, наливаясь свекольным цветом, закипал, как самовар, и начинал орать на всех подряд, обещая уволить. Мелкие проблемы находились всегда, поэтому во время каждого приезда начальника сотрудники лагеря тряслись, как осиновые листы.
– Скоро она появится? – поинтересовалась Татьяна.
– Как только потрясет «Лагуну».
Жена картинно устремила глаза к небу:
– Бедный Зайцев! Вот уж кто примет удар достойно! Помоги ему боже!
А в это время Зайцев, чертыхаясь, носился по всему корпусу, отдавая распоряжения. Звонок Акуловой вытащил его из постели, где он расслаблялся со златовласой красавицей.
– В туалеты положить наконец рулоны бумаги! – крикнул он уборщице. – Использованные одноразовые стаканчики выкинуть! Выставить новые пакеты! И наполнить бак в коридоре кипяченой водой, не дай бог узнают, что я наливаю из-под крана. О черт!
С радостной улыбкой на губах в корпус вошла Вера. Высокий черноволосый мужчина шагал следом, неся чемоданы.
– Здравствуй! – благоухая дорогими духами, она чмокнула его в щеку.
– Привет. Пообедаешь?
– Если только у тебя в кабинете, – подумав о чем-то, Акулова брезгливо поморщилась. – Целоваться с потной Бородиной меня не прельщает.
– Понимаю. В моих апартаментах всегда есть что пожевать.
Она кивнула:
– Я знаю. Кстати, познакомься. Это Геннадий.
Зайцев, растянув в улыбке тонкие губы, протянул руку:
– Алексей Викторович.
– Геннадий.
– Очень приятно.
Блеснув белыми зубами, девушка потянула Зайцева за рукав:
– Скорее! Я умираю от жажды!
– Сама поднимешься или тебя донести?
Акулова расхохоталась:
– Да уж поднимусь. Второй этаж – это не так высоко.
Аккуратно обогнув даму, директор галопом понесся по лестнице.
– Идем, дорогой, – Вера поманила Молчанова за собой. – Он живет на втором этаже. Смело заходи в ту дверь, которая на тебя смотрит.
Очутившись в шикарных апартаментах, врач был удивлен великолепием зайцевского жилья.
– Ничего себе комнатушка!
– Присаживайтесь!
Ловким движением директор открыл дверцу холодильника, достал продукты и принялся резать колбасу и сыр.
– Твой спутник поможет открыть консервы? У меня полно деликатесов.
– Чудненько.
Геннадий кивнул, взяв нож для консервов. Вера занялась бутербродами.
– Классный шведский стол! – психотерапевт с восхищением посмотрел на закуски. Даже богатый тесть не часто баловал его красной и черной икрой и семгой.
– Берите, не стесняйтесь! – откупорив бутылку виски, Зайцев налил немного Вере. – А вы что предпочитаете?
Геннадий пожал плечами:
– Пожалуй, то же самое.
Минут двадцать все наслаждались едой, перекидываясь ничего не значащими фразами. Алексей первым нарушил приятную беседу:
– А теперь, дорогая, рассказывай. Никогда не поверю, что ты приехала сюда полюбоваться пейзажами или поглядеть на наших воспитанников и их художества.
Финансовый директор с уважением посмотрела на него:
– Кстати, как здесь дела?
– Как всегда, – Зайцев развел руками. – Что ни день – то праздник. Вчера, например, восьмой отряд поджег лес. Знаешь зачем?
Девушка подмигнула ему:
– Я не провидица и не умею предсказывать поступки нормальных людей. Откуда же мне знать, что на уме у кретинов? Расскажи мне, пожалуйста, ради интереса.
Директор «Лагуны» поморщился:
– Им, видите ли, захотелось покататься на пожарной машине. Из-за их прихоти сгорело гектара два крымского леса.
Щеки женщины покраснели:
– Значит, придется платить?
Он погладил ее плечо:
– Не волнуйся. Во-первых, их никто не видел. Во-вторых, этот вопрос уже улажен с начальником пожарной охраны. Видишь ли, леса в такое время года горят везде.
– Почему же ты решил, что к данному пожару причастны наши?
Алексей расхохотался:
– Они признались сами. Мне стоило больших трудов уговорить их никому больше об этом не рассказывать.
– Думаешь, сдержат обещание?
Мужчина закусил губу:
– Воспитатели и вожатые постараются, будут наблюдать за нарушителями денно и нощно. При малейшем проколе я лишу их зарплаты, – он пригубил вино. – Но вернемся все же к тебе, дорогая. Тебя прислал Терлецкий?
