– Считаешь, что еще не излечился от игромании?
– Как врач я не тороплюсь с диагнозом.
Вера жестом пригласила его в квартиру:
– Проходи, чувствуй себя как дома. Эта хата моя, и только моя. Никто здесь не появится.
– А твой старик?
Акулова лениво скинула босоножки:
– Он меня не контролирует. Я поставила ему условие: раз не женится, я вольна поступать так, как мне заблагорассудится. Сегодня я ночую у себя и не собираюсь перед ним оправдываться.
– А почему он не хочет на тебе жениться? – поинтересовался Геннадий, проходя в просторную гостиную, обставленную современной мебелью.
– Потому что идиот, – отрезала хозяйка. – По его мнению, таким образом он хранит верность первой жене, придурок. Ванная там, – она показала на пластиковую дверь. – Иди освежись. Я тоже приму душ. И сними свою дурно пахнущую одежду, напомнившую мне детство. Я подберу тебе что-нибудь.
Он с радостью согласился и с удовольствием поплескался в теплой чистой воде, с силой натирая себя мочалкой с ароматным мылом. Акулова тихо стукнула в дверь.
– Здесь рубашка и брюки, – сказала она. – Я кладу их на стиральную машину.
– Спасибо.
Ах, как приятно принять ванну и облачиться в чистую одежду, оказавшуюся впору! Надевая чужие брюки, Молчанов не сомневался: его ждет мягкое ложе с накрахмаленными простынями.
– Уже все? – Вера неслышно проскользнула к нему. – Теперь моя очередь.
Нисколько не стесняясь бывшего одноклассника, девушка скинула халат и залезла в ванну. Он деликатно отвернулся, собираясь уходить.
– Потри мне спину вон той белой мохнатой мочалкой.
Когда Геннадий коснулся изящной загорелой спины, стеснение мужчины перед обнаженной женщиной улетучилось само собой, уступив место дикому желанию. Чтобы преодолеть его, он стал рьяно тереть нежную кожу, оставляя красные следы.
– У тебя хорошо получается.
Она повернулась к нему, и врач задохнулся от восхищения. Влажные белокурые волосы вились крупными кудрями, чистое, без косметики, лицо выглядело невинным и удивительно красивым.
– Каким я был дураком, Верка, – прошептал он, целуя ее в бедро. Она не возражала. Вскоре Молчанов скинул с себя одежду и залез в ванну.
Эта ночь прошла в каком-то любовном упоении. Они долго не могли насладиться друг другом, а когда насытились и откинулись на подушки, утомленные, измученные, продолжали держаться за руки. Молчанов признался себе: такого у него не было ни с кем.
Высвободив ладонь, он погладил женщину по вспотевшему лбу:
– Вера…
– Молчи… – оборвала она его. – Я знаю, что ты скажешь. Поэтому сейчас буду говорить я. Ты никуда не уйдешь.
Эти слова отозвались в его сердце сладкой музыкой. И тем не менее он покачал головой:
– Я не могу остаться у тебя, пойми. Ты наверняка предложишь мне деньги, а я не обещаю, что сразу не побегу в казино.
Она рассмеялась:
– Я сама буду покупать тебе все, что нужно. Вплоть до нижнего белья.
– А твой хахаль?
Девушка потупилась:
– Ну его к черту! Ну к черту эту идиотскую затею с похищением! Слушай, – она прижалась к нему, – я верю в тебя. У меня есть кое-какие деньги. С их помощью мы откроем кабинет. Чтобы контролировать твои страсти, я буду постоянно находиться при тебе. У нас получится, вот увидишь, – девушка ласково провела по его обнаженному животу. – Ну, как тебе такая идея?
Он в ответ крепко обнял ее:
– Поверь, это самое приятное предложение за последние несколько лет.
– Рада слышать, – Вера потянулась к мобильнику, лежащему на тумбочке. – Скоро семь часов, мне пора вставать.
– Поедешь на работу? – ему не хотелось расставаться с ней. – К своему старику?
– Я состою при нем финансовым директором, – пояснила Акулова.
Молчанов лениво повернулся на бок:
– Поезжай и скажи, что больше у него не работаешь.
Вера приподнялась и свесила ноги с кровати:
– Не все так просто, дорогой, – она потрепала его по волосам. – Он пока не выплатил причитающуюся мне долю. А денежки нам ой как нужны!
– Чем он занимается? – поинтересовался Молчанов лишь для того, чтобы что-нибудь спросить.
– Туристическим бизнесом, – бросила Вера, скрываясь в ванной.
Геннадий почесал затылок:
– Тогда он, возможно, действительно богат.
– Кто бы сомневался, – донеслось из полуприкрытой двери.
– Сделаю и я что-нибудь полезное, – решил мужчина. – Сварю нам с тобой кофе.
Когда Вера с сияющим лицом вышла из ванной, ее ожидали кофе и румяные тосты.
– Ах ты, умница! – она поцеловала любовника в щеку. – Не придется на работе стесняться урчания живота.
Он намазал маслом горячий поджаристый кусочек.
– Позволь за тобой поухаживать.
– Спасибо, – Акулова быстро проглотила бутерброд. – Побегу к ресторану. Надо забрать машину, – внезапно она побледнела и затряслась: – Господи, я совсем забыла! Мне придется идти через парк! Вдруг он лежит там до сих пор!
Только сейчас Геннадий вспомнил о вчерашнем происшествии.
– Не бойся, – он погладил ее по плечу. – С асфальтированной дорожки его вряд ли видно. Это во-первых. Во-вторых, ты можешь пойти другой дорогой, в обход.
– Лучше вызвать такси, – дрожащими пальцами она нажимала на кнопки. – Машина будет через минуту. Мне пора.
Они обнялись.
– Никуда не выходи, – попросила она врача. – Холодильник забит едой. Приготовь что-нибудь.
– Слушаюсь, моя повелительница.
Она чмокнула его в лоб:
– До вечера.
– Береги себя.
Девушка исчезла, словно яркая птичка.
Три дня пролетели как один. Каждое утро Молчанов вставал раньше своей подруги, готовил завтрак и нес в постель любимой. Она наспех проглатывала его и бежала на работу, а он снова ложился. Немного поспав, Геннадий занимался обедом и с пяти вечера начинал ждать Веру. Девушка возвращалась взволнованная, радостная, кидалась ему на шею, потом они вместе принимали душ и шли ужинать. За всем этим следовала ночь любви. Растворившийся в новых отношениях, правильнее сказать – в новой жизни, врач забыл о своих невзгодах и вообще обо всем, что произошло за последнее время. Странно, но его, такого щепетильного и дотошного, нисколько не волновало, каким образом его новая подруга хорошо зарабатывала на жизнь, как ей удалось вырваться из болота. Новообретенное счастье так и переполняло душу. Теперь он ждал от жизни только хорошего, отгоняя негативные мысли, однако предчувствие его обмануло. В тот день Вера позвонила в обед.
