— Это ночью-то? — съехидничал собеседник. — Ой, не смеши! Сам говоришь, кошмары снились. Да после этого в каждом углу кто-то стоять будет.
— А фотография? — не сдавался экстрасенс.
— И тут твой страх сыграл злую шутку, — не унимался незнакомец. — Бабка историю убитой раньше рассказывала, медиум тебя убедила, что именно бывшая жилица здесь поселилась. Ты как только на снимок взгляд бросил, уже небось уверен был: свою ночную гостью увидишь.
Афанасий, слушая собутыльника, с удивлением чувствовал, как страх отпускает его. И все же пытался развеять все сомнения.
— А голоса? На пленке записались голоса.
— Ты эту пленочку слышал перед тем, как в магнитофон сунуть? — поддел его мужик. — Наверняка эти голоса и раньше были там записаны.
— Зачем? — не понял целитель.
— Затем, что ты дурак, — обиделся собеседник. — Чем больше она тебя напугает, тем больше бабок заработает. Разве не так?
Страх отпустил совсем. Экстрасенс уже мысленно смеялся над собой. Действительно, сам он неоднократно проделывал такие штучки с клиентами.
— Давай допьем, и иди спи спокойно, — распорядился новый знакомый.
Афанасий кивнул. Последний стакан он пил с неохотой, торопясь домой. Неужели сегодня он будет впервые за много дней спать, ни о чем не думая? Впрочем, а почему бы нет? Стоит только отогнать так нелепо возникшие страхи. А эту Антонию он пошлет подальше. Пусть попробует появиться в его доме, старая мошенница! Мужчина забыл, как еще два часа назад называл себя убийцей. Он уверенно шагал домой. Как только экстрасенс зашел в гостиную, волна страха снова нахлынула на него. Он попытался унять дрожь рассуждениями:
— Мне все разложили по полочкам. Здесь не может быть никаких привидений.
Кое-как ополоснув лицо водой, мужчина опустился на кровать и, не раздеваясь, улегся под одеяло. Афанасий снова чувствовал себя так, будто не было утешительного разговора в кафе. Какое-то чутье подсказывало: она придет. Сонливость сняло как рукой. Мужчина не смыкал глаз, с какой-то обреченностью ожидая гостью. Вот открылась дверь, послышались шаги. Она идет, идет, чтобы вершить правосудие. Что ж, она совершенно права. Возможно, в желании заработать денег он убил не одного человека и теперь должен ответить. Вдруг это был кто-то близкий ей? Тогда таинственные силы не успокоятся, пока не накажут его. Маг увидел, как женщина заходит в комнату, гневно глядя на него, подходит все ближе, ближе. И он улыбнулся ей, поняв бесплодность попыток спастись. Ведь дело не только в доме, теперь он это ясно понимал. Это судьба, которая требует справедливости. Что ж, он знает, чего она хочет. Внезапно на душе стало легко и спокойно.
— Сейчас, сейчас, — бормотал он, пытаясь зачем-то надеть носки, — сейчас я приду к вам.
Афанасий понял: он не зря поселился в этом доме. Ему, как и этим неприкаянным душам, суждено остаться здесь навеки. Отныне и навсегда они будут связаны смертью. Дрожащими руками мужчина открыл окно и стал карабкаться по лестнице, ведущей на крышу, чувствуя, кого там увидит. Да, вот и бывший хозяин, с укоризной смотрящий на него. Экстрасенс улыбнулся и хотел сказать, что не так уж и виноват, что никого не убивал — сами к нему шли добровольно, но какая-то неведомая сила сжала ему уста и подтолкнула к краю. Он покорно подчинился ей.
Пожилая женщина, в которой покойный маг без труда признал бы Антонию, с улыбкой читала некролог, оповещающий жителей города о гибели экстрасенса Иннокентия.
— Собаке — собачья смерть, правда, мама? — спросила она Доминику Самойловну.
— Точно, — кивнула старушка. — Катеньку я ему не прощу.
Их двадцатилетняя внучка и дочка обратилась к целителю по поводу опухоли на голове. Афанасий содрал большие деньги, естественно, ничего не сделав. В бессознательном состоянии девушку увезли в больницу, где она умерла через пять дней. Похоронив девушку, семья мечтала расквитаться с Афанасием.
— Здорово вы с Петей организовали эти шаги и вздохи, — похвалила дочь Доминика Самойловна. — Как только он во все поверил?
— Слишком нечиста была совесть, — усмехнулась дочка.
— Ребята, Афанасий нашелся! — воскликнул Павел Киселев, просматривая сводки. — В Сибири осел, гад.
— Едем? — поинтересовался Константин.
— Разве что на похороны, да и то не успеем, — ответил приятель. — Три дня назад его нашли в саду собственного дома. По всем признакам наш экстрасенс пьяный ночью свалился с крыши.
— Вот тебе на! — присвистнул товарищ. — И давно он поселился в тех местах?
— Достаточно давно, чтобы не убивать Королеву и Билык, — констатировал Киселев.
— Значит, с покойника не сняты подозрения? — спросил Петя Прохоров.
— Результатов экспертизы еще нет, — кивнул Павел.
— Какого черта он поперся на крышу в нетрезвом состоянии? — удивленно проговорил Скворцов.
Киселев внимательно посмотрел на коллегу:
— А вот этого мы никогда не узнаем.
— Значит, ваше расследование зашло в тупик? — спросила Катя вернувшегося к ужину мужа.
— Почему же, — протянул он. — Разве Афанасий был нашим единственным подозреваемым?
Зорина пожала плечами:
— Насколько я помню, вы ищете человека, зациклившегося на красном цвете.
— Действительно, мы так думаем.
— Однако он не убивал Билык и Королеву?
Константин покачал головой:
— Ты сама понимаешь…
— Да, — согласилась супруга. — В качестве сувенира ваш убийца мог взять сережку, шарфик, перчатку. О такой мелочи в одежде жертвы близкие могли и не знать. Кстати, вы допросили мужа Раисы Королевой?
— Он в больнице с сердечным приступом, — недовольно сообщил муж. — Пришел в такое состояние, как только узнал о смерти жены. Наши не успели выдавить из него ни слова.
— И теперь вы сомневаетесь, что он ее убил?
Скворцов улыбнулся:
— Разве мы нечасто видели представления, разыгрываемые убийцами?
Катя кивнула головой:
— Точно.
— Завтра наведаюсь к нему, — Константин устало откинулся на спинку кресла. — А как твоя книга?
— Продвигается, — улыбнулась девушка, — между прочим, быстрее, чем ваше следствие. Хочешь, почитаю?
— С удовольствием, — молодой человек, обнимая любимую женщину, прошел с ней в спальню.
Глава 55
Убийца
Свою следующую жертву он приглядел на соседней улице, сначала узнав, что она любит яркие цвета, особенно красный, а потом и ее имя — Антонина. Гуляя с дочкой в парке, он не раз подходил к ней, сидевшей с учебниками возле большого пруда.
