— Открывай, — этот голос девушка узнала бы из тысячи. Через минуту она сжимала его в объятиях.
— Лизок, мне некогда, — отстранив ее, проговорил мужчина. — Дай чего-нибудь перехватить на скорую руку — и я помчался. Жди звонка из-за рубежа.
Она побежала на кухню. Ставя чайник на плиту, Сорокина почувствовала, как в ее спину вонзается нож. Она попыталась вырваться, но силы оставили ее. Последней мыслью Лизы была мысль о том, что оперативница оказалась права.
Переступив через труп любовницы, мужчина осторожно снял с ее белой руки браслет. Сбыть такой не проблема. Он не засвеченный, любой возьмет эту вещичку с удовольствием, и она послужит кому-то еще, как недавно служила Лизе. Уходя, Банщиков не чувствовал никакой жалости к обманутой девушке. В конце концов, она сама виновата. Нельзя так слепо доверяться первому попавшемуся. И что за детские мысли о богатой и красивой жизни за границей? Никита расхохотался. Если бы бедняга знала, как он вычислил ее там, в аптеке, и какие мысли лелеял! К счастью для нее, она этого не узнает. Он вышел из квартиры, осторожно прикрыв за собой дверь.
Глава 59
Расследование
Лариса молча созерцала труп Сорокиной, изредка бросая гневные взгляды на стоящего рядом Сомова.
— Лар, честное слово, не понимаю, как я оплошал, — сокрушался тот. — Ну не показалось мне, что она в опасности.
Кулакова вздохнула:
— А ведь вчера мы могли бы его взять. Теперь ищи ветра в поле.
— Из города ему будет трудно выбраться, — проговорил Павел. — Оповещены вокзалы, станции и наши друзья — гибэдэдэшники. В ювелирных и ломбардах я поставил людей. Найдем гада.
Оперативница покачала головой:
— Если бы! Думаешь, он не подозревает о наших действиях? Избавиться от браслета можно и другим способом. Мы же сами давали заметку в газету о мошенничестве с драгоценностями. Помнишь, в прошлом году участились обращения к нам владельцев дорогих машин: к ним подходили люди, предлагали приобрести ювелирное украшение по низкой цене, объясняя это тем, что им срочно понадобились деньги. А потом выяснялось: вещь либо краденая, либо поддельная. Кстати, несмотря на наше предупреждение, данный бизнес продолжает процветать. Что мешает Банщикову-Семенову поступить таким образом?
Павел кивнул:
— Костик вчера осматривал его машину. Представляю, как она не давала покоя преступнику. Просто чудо, что он не успел ничего предпринять.
Женщина оживилась:
— Нашли что-нибудь?
— Достаточно для пожизненного заключения, — усмехнулся Константин. — Помнишь, Раисины соседи по купе, супруги Совенко, рассказывали: девушка везла мешок с камнями и ракушками. Вероятно, на вокзале она выложила его из чемодана в багажник.
— Как же он не уничтожил сразу такую важную улику? — удивилась Лариса.
— Скорее всего, либо не знал, либо забыл, — пояснил Павел. — И это еще не все. В гараже мы обнаружили его рубашку (ее опознала мать убитой) со следами крови, принадлежащей Королевой.
Лариса развела руками:
— Если он и не приреченский маньяк, то очень опасный убийца. Его необходимо поймать, чем скорее, тем лучше.
— Согласен. Поехали в управление. Ленька сам напишет протокол.
Сев в машину, Павел обратился к коллеге:
— Ты торопишься?
— Так ты же в управление! — изумилась Кулакова.
Киселев покачал головой:
— В суете мы как-то забыли про Тертецкого.
— Не забыли, — отозвалась женщина. — По нему тоже приняты все необходимые меры.
Оперативник почесал затылок:
— Понимаешь, мне Петькин рассказ о бегстве из ресторана покоя не дает. Давай съездим в «Магнолию».
— Давай, — согласилась Кулакова.
Алексей Степанович Кравченко, услышав телефонный звонок, снял трубку:
— Полковник Кравченко слушает!
— Алексей Степанович, — раздался взволнованный голос Павла, — мы взяли Тертецкого.
— Когда? — изумился начальник.
— Только что!
— Каким же образом?
— Приедем — расскажем, — торопливо произнес Киселев. — У меня на счету деньги кончаются. Мамонтову позвонить уже не смогу. Предупредите его, пусть готовится к допросу.
— Хорошо, — улыбнулся полковник.
Прохоров, узнав об этой новости от Скворцова, побежавшего за Игорем, с нетерпением ожидал прихода коллег, дежуря у кабинета Киселева. Когда старший товарищ в сопровождении Ларисы направился к себе, Петя подбежал к ним.
— Ради бога, расскажите, как вы поймали Тертецкого!
— Мне, Петюня, твой рассказ о его бегстве из «Магнолии» покоя не давал, — пояснил Павел. — Сам посуди: что могло так спугнуть нашего подозреваемого? Тебя он в жизни не видел, ты был не при погонах и не слышал, чтобы кто-либо кричал: «Лешка, смывайся, милиция». Остается предположить что?
— Что? — не понял Петя.
— Ему подали условный знак, — сказал Киселев. — И не кто иной, как официант Толик.
Лицо парня вытянулось.
— Голову даю на отсечение, — начал он.
— Погоди, — прервал его старший товарищ, — голову береги: она в нашей профессии еще пригодится. Значит, предупреждение было понятным для них обоих и незаметным для тебя. Спрашивается, почему Алексей поделился такой страшной тайной с официантом «Магнолии»? Почему тот, выслушав, согласился помочь? Если бы ты задал себе эти вопросы, то пришел бы к выводу: эти парни не иначе как родственники.
Петя похолодел:
— Серьезно?
— Более чем, — продолжал Киселев, — Анатолий — его двоюродный брат, носящий ту же фамилию.
Прохоров ударил себя по лбу:
— Остолоп!
— Не переживай! — успокоил его оперативник. — С кем не бывает! Хочешь — поприсутствуй на допросе. Мамонтов уже здесь!
— Хочу, — быстрым шагом Петя направился в здание прокуратуры.
Алексей Тертецкий за несколько дней беспокойной жизни осунулся, похудел и побледнел. Произошедшее, вероятно, так подействовало на него, что, всегда подтянутый и щеголеватый, он перестал следить за собой, и прилично отросшая щетина придавала ему неопрятный вид.
— То есть вы продолжаете настаивать на том, что ничего не знаете о смерти вашей подруги Загорулько? — спросил Игорь.
— Я уже сказал.
Мамонтов пристально посмотрел ему в глаза.
— Тогда непонятно, почему вы скрылись, причем весьма поспешно, из ресторана? Почему испугались милиции? Советую вам отвечать откровенно, это не единственный вопрос, на который я хочу получить вразумительное объяснение.
