– Сначала мне было жалко его… потом я хотела это сделать… Но Леня запретил мне. Он считал, что Евгений – просто психически неуравновешенный человек, который может только пугать, но не способен перейти к действиям.
Лицо Василия помрачнело:
– Когда вы в последний раз видели Евгения?
Она горестно вздохнула:
– Пару месяцев тому назад.
– Он приходил к вам?
– Да, поджидал возле дома, – женщина посмотрела на старшего лейтенанта. – Почему вы все спрашиваете? Вы должны найти этого негодяя… Он не ответил за побои, которые наносил мне, когда мы были женаты, так пусть ответит по полной за мою сломанную жизнь! Господи, – она заломила руки. – Теперь он сломал ее окончательно! Он добился своего…
Татаринов вынул блокнот:
– Адрес его вам известен?
– Да какой у бомжа адрес? – возмутилась Лиля. – В последнее время он обитал в дачном кооперативе «Муссон». Ищите его там… – она покачнулась, и Василий еле успел ее подхватить.
– Борисыч! – заорал старший лейтенант, и испуганный судмедэксперт понесся на его крик.
Он бросил на женщину тревожный взгляд:
– Перенеси ее на кровать. Сейчас сгоняю за нашатырем. Слава богу, у меня есть и успокоительное.
Василий бережно положил Кудрявцеву на аккуратно заправленную кушетку. Врач подоспел через пару секунд и наклонился над Лилей. В маленькой комнатке запахло нашатырным спиртом. Несчастная закашлялась и открыла глаза:
– Что со мной?..
– Ничего страшного. Всего лишь обморок, – ласково ответил судмедэксперт. – Все будет хорошо, – произнеся эту необдуманную фразу, он тут же заметил свой промах и отвернулся.
Кудрявцева сжала губы.
– Лучше бы я умерла, – прошептала она.
– Вам нужно немного полежать, – Анатолий Борисович продолжал разговаривать с ней, как с ребенком. – А потом вы поедете в больницу. Это необходимо, поймите.
Женщина закрыла глаза.
– Оставьте меня одну, – попросила она.
Мужчины переглянулись и вышли из комнаты в гостиную. Санитары уже вынесли тела жертв. Колесова в доме не было. Судмедэксперт покачал головой:
– Да, такое нелегко пережить. Оба тела буквально искромсаны. Преступники что, все сговорились убивать свои жертвы топором?
– Ты уверен, что это был топор? – поинтересовался Татаринов. – Ведь орудие так и не нашли.
Борисыч ухмыльнулся:
– Чай, не первый год замужем! Такие раны мне знакомы. Закончили работу?
Его помощник, парень лет двадцати пяти, кивнул. Мужчины поспешили на воздух.
– Выясни все о Евгении Ломове, – приказал Татаринов Колесову, увидев его на участке.
Тот поднял на него глаза:
– Кто это?
– Первый кандидат в подозреваемые, – пояснил Василий, – бывший муж потерпевшей. Угрожал ей расправой в течение восьми лет подряд.
– Почему же она не написала заявление? – удивился Виталий.
Татаринов пожал плечами:
– Наверное, они с мужем не воспринимали его угрозы всерьез. Кстати, в своем родном городе под Санкт-Петербургом Евгений лечился в психиатрической больнице, – заметил старший лейтенант. – Вполне возможно, тут ему тоже приходилось обращаться к врачам, так что этот вопрос ты проработай. Я же поеду в кооператив «Муссон», где, по словам Лилии, обитал Евгений.
– Бомж? – уточнил Виталий.
Татаринов кивнул:
– Когда умерла его мать, Ломов пропил ее квартиру и отправился к бывшей жене. Приморск приглянулся ему, и он обосновался на дачах.
– Один справишься? – поинтересовался Колесов.
Василий усмехнулся:
– Думаю, с бомжом как-нибудь справлюсь.
– А если он вооружен топором?
– У меня есть оружие, – успокоил его Василий. – Нет, бомж мне не соперник. А ты что-нибудь нарыл?
– У меня сразу возникло предположение, что здесь действовал кто-то свой, – ответил Виталий. – Правда, соседей опросить не удалось, потому что их не было, но, судя по всему, дверь не пытались взломать. Хозяин сам открыл ее и впустил убийцу.
– Он мог это сделать, – задумчиво проговорил Татаринов. – Евгений наверняка придумал вескую причину для своего прихода. Я читал, что у ненормальных бывает хорошо развито логическое мышление.
– Поэтому он и топор забрал с собой, – предположил лейтенант.
– Вот, думаю, в «Муссоне» я его и отыщу, – сказал Василий и направился к машине. – Если что – звони.
– И ты тоже оставайся на связи, звони мне.
* * *
Дачный кооператив «Муссон» располагался на окраине города. Когда-то здесь находилась воинская часть, и офицеры и прапорщики решили распахать бескрайнюю степь и построить дачи. Так часть постепенно окружил поселок, и проезжавшие мимо видели копошившихся на участках людей и маленькие белые домики, росшие как грибы. В девяностых годах часть расформировали. Кого-то перевели в другие города, а кого-то уволили. Одни продали участки и уехали из Приморска, другие остались здесь и продолжали благоустраивать дачи. Когда местные и приезжие богачи облюбовывали земли для строительства загородных домов, на этот поселок они не обратили внимания. До моря очень далеко, места не живописные… Вот почему дачников «Муссона» никто не тревожил просьбами продать участки. Однако постепенно кооператив приходил в запустение. Дачники старели. Некоторым помогали дети и внуки, жившие либо неподалеку, либо в Приморске, а другие бросали участки и уезжали поближе к детям. Возможно, у них возникали мысли вернуться и решить вопрос с дачей, находились желающие продать участок. Однако покупатели не стояли в очереди, если они и появлялись, предлагали очень мало. Старички надеялись проводить здесь с внуками каникулы. Но некоторые участки постепенно зарастали. В опустевших домиках нашли приют бомжи. Оставшиеся дачники пытались бороться с непрошеными гостями, но силы оказались неравными. Сначала старики махнули на бездомных граждан рукой, а потом даже стали нанимать их, как дешевых работников. Между двумя категориями жителей поселка установился мир. Обосновавшиеся здесь бомжи ревниво охраняли доставшийся им кров и не допускали чужаков.
Все это было известно Татаринову. Вот почему он надеялся застать тут Ломова. Для бомжей «Муссон» являлся чем-то вроде элитного жилья, и они лишь в редких случаях покидали место своего обитания. Татаринов знал: разговорить эту братию довольно-таки сложно, но все же – не невозможно, и лучше появиться на их территории без машины. Приказав шоферу остановиться у дороги, ведущей в кооператив, он медленно побрел по размытой дождями колее. Возле покосившейся избушки и участка, заросшего сорняками по пояс человеку, старший лейтенант остановился и несколько раз постучал по почерневшему забору.
