Победил ли народ или он был побежден?
Она справилась: народ победил.
Что сталось с Шарни в этой смертельной схватке? Она хорошо его знала: он не мог прятаться за чужими спинами и, наверно, был впереди.
Она опять навела справки: ей сказали, что почти все швейцарцы перебиты, зато почти всем дворянам удалось спастись.
Она стала ждать.
Шарни мог, переодевшись в чужое платье, вернуться в любую минуту; могло так статься, что ему немедленно придется бежать: она приказала оседлать лошадей, и те ели в упряжке.
Лошади и карета ждали возвращения хозяина; однако Андре отлично знала, что как бы велика ни была опасность, без нее он не уедет.
Она приказала отворить ворота, чтобы ничто не задержало Шарни, если ему придется бежать, и продолжала ждать.
Шли часы.
«Если он где-нибудь укрылся, — говорила себе Андре, — он может выйти только в темноте… Дождемся темноты!»
И вот наступила темнота. Шарни так и не вернулся.
В августе ночь опускается на землю поздно.
Лишь в десять часов вечера Андре потеряла последнюю надежду; она спрятала лицо под вуалью и вышла из дому.
Во все время пути она встречала на дороге толпы женщин, заламывавших в отчаянии руки, и мужчин, кричавших «Месть!»
Она прошла сквозь них; страдание женщин и гнев мужчин были ей надежной защитой; и потом, в этот вечер ненависть была обращена на мужчин, а не на женщин.
Ведь в этот вечер все женщины, и с одной и с другой стороны, оплакивали погибших.
Андре пришла на площадь Карусели в то время, когда там оглашали декреты Национального собрания.
Король и королева находились под охраной Национального собрания — вот все, что она поняла.
Она увидела, как отъезжают две или три тележки, и спросила, что в них; ей ответили, что это тела убитых, собранные на площади Карусели и в Королевском дворе. Значит, вывозить убитых начали совсем недавно.
Андре подумала, что Шарни не мог погибнуть ни на Карусели, ни во дворе; это скорее всего произошло на пороге комнаты короля или королевы.
Она пересекла Королевский двор, прошла через вестибюль и поднялась по лестнице.
В это время Питу, находившийся во главе одного из постов, увидел графиню, узнал ее и поспешил за ней вслед.
Глава 3. ВДОВА
Невозможно себе представить, в каком плачевном виде застала Андре Тюильри.
Кровь заливала комнаты и каскадами струилась с лестниц; в покоях еще оставалось немало трупов.
Андре поступила так же, как другие женщины: она взяла в руки факел и стала обходить одно за другим мертвые тела.
Так она постепенно продвигалась к апартаментам королевы и короля.
Питу не отставал.
Там, как и в других комнатах, поиски ее ни к чему не привели; она замерла на мгновение в нерешительности, не зная, куда ей дальше идти.
Увидев замешательство Андре, Питу подошел к ней.
— Увы, — молвил он, — боюсь, что я знаю, кого разыскивает графиня!
Андре обернулась.
— Не нужна ли вашему сиятельству моя помощь?
— Господин Питу! — воскликнула Андре.
— Я весь к вашим услугам, сударыня.
— О да, да, вы очень мне нужны! — обрадовалась Андре.
Она подошла к нему и взяла его за руки.
— Знаете ли вы, что сталось с графом де Шарни? — спросила она.
— Нет, сударыня, — отвечал Питу, — но я готов помочь вам в поисках.
— Есть один человек, — продолжала Андре, — который мог бы нам сказать, жив он или мертв и где он сейчас.
— Кто же это, ваше сиятельство? — полюбопытствовал Питу.
— Королева, — прошептала Андре.
— А вам известно, где сейчас королева? — спросил Питу.
— В Собрании, я думаю; и у меня еще есть надежда, что граф де Шарни находится там вместе с ней.
— О, да, да! — подхватил Питу, стараясь ободрить вдову. — Хотите, мы с вами сходим в Собрание?
— Да меня, верно, не пустят…
— Я берусь вас туда провести.
— Так идемте!
Андре отшвырнула факел, рискуя поджечь паркет, а за ним и весь дворец; но какое ей было дело до Тюильри? Что могло сравниться с ее отчаянием, таким глубоким, что у нее даже не было слез?
Андре изучила внутреннее расположение дворца за то время, пока жила там; она пошла по небольшой служебной лестнице и вывела Питу в главный вестибюль, так что им не пришлось еще раз проходить по залитым кровью апартаментам, а Питу вновь очутился перед своим постом у парадной лестницы павильона Часов.
Манике был начеку.
— Ну, что твоя графиня? — спросил он.
— Она надеется отыскать мужа в Собрании; мы идем туда.
Подойдя поближе, он шепнул:
— Поскольку граф, может статься, убит, пришли мне к Воротам фельянов четверых ребят покрепче, на которых я мог бы положиться и которые могли бы в случае чего защитить тело аристократа, как если бы это был патриот.
— Ладно уж, ступай со своей графиней! Будут тебе люди!
Андре ожидала у садовой калитки; там стоял часовой. Так как его поставил сам Питу, вполне естественно, что часовой его пропустил.
Тюильрийский сад освещался лампионами, горевшими главным образом у подножия статуй.
Было почти так же жарко, как днем; ночной ветерок едва шелестел листвой; свет лампионов был похож на огненные стрелы, пронизывавшие темноту и открывавшие взору не только клумбы, но и пространство под деревьями, где там и сям виднелись мертвые тела.
Однако Андре была теперь совершенно уверена в том, что именно в Собрании она узнает о судьбе мужа, и шла торопливо, не глядя по сторонам.
Так они добрались до монастыря фельянтинцев.
Члены королевской семьи, как известно читателям, за час до этого покинули зал заседаний и поднялись во временно отведенные для них апартаменты.
На пути к покоям короля было два препятствия: прежде всего — часовые у входа в Собрание, кроме того — дворяне, охранявшие короля внутри помещения.
Питу как капитан Национальной гвардии, командовавший постом в Тюильри, знал пароль и, стало быть, мог провести Андре вплоть до королевских апартаментов.
Но дальше дело было за Андре.
Мы уже видели расположение комнат, занимаемых членами королевской семьи; мы рассказывали об отчаянии королевы и о том, как, едва войдя в комнатушку, оклеенную зелеными обоями, она бросилась на кровать, вцепившись зубами в подушку, дабы заглушить рыдания.
