Подруга, которую владелец назначил для начала заместителем директора, прежде всего сменила персонал. Каким образом ей удавалось переманивать людей — это для меня загадка. Уже через три года дела фирмы пошли настолько хорошо, что потребовалось расширение штата. Так в «Атлантиде» оказалась и я. Еще через полгода мы сменили захолустную комнатушку на шикарный двухкомнатный офис, и Светлана села в директорское кресло. Хозяин сдержал слово.
Нина сделала паузу и продолжала:
— Вам может показаться, что все происходило как по взмаху волшебной палочки, однако это не так. Света работала как каторжная. Не помню, когда она последний раз была в отпуске. Все силы отдавала работе. Я не раз говорила ей о необходимости устроить личную жизнь, но она и слушать не хотела. Почему — это я поняла, когда на одном из банкетов, куда были приглашены все солидные люди города, мы с ней встретили Сергея с женой. Я увидела, как он под руку с супругой идет в нашу сторону, и отметила про себя, что он мало изменился и шикарно выглядит. Света тоже заметила семейную пару и побледнела. Наверное, в мечтах она представляла себе эту встречу вовсе не так. Но чета Иванченко направлялась не к нам, просто проходила мимо. Сергей мельком взглянул на нас, сказал: «О, и вы здесь? Привет!» — и гордо прошествовал к приветствовавшей их компании. В этот момент я заметила в Светиных глазах такую боль, какой не видела никогда, и поняла: все, что делала Света, было для Сергея, она все еще надеялась. И еще поняла: Сергей никогда не вернется к моей подруге, никогда не пожалеет о случившемся, никогда не раскается. Несколько брошенных им слов были сказаны таким равнодушным тоном, ему даже определение не подберешь. Знаете, можно сказать «я тебя люблю» с ненавистью или «я тебя ненавижу» — с любовью. А Сергей просто констатировал факт. В таких случаях говорят: «Странно, что еще помнит». Конечно, аналогичные мысли посетили и Свету. Она шепнула мне на ухо: «Ностальгия закончилась. Будем устраивать личную жизнь».
Нина вздохнула:
— Порой Светка страдала какой-то одержимостью. Решила найти нового мужа — и все мысли только об этом, своими просьбами о знакомстве меня и других друзей просто замучила. Лишь бы кого, естественно, не хочет, а достойного, как назло, нет. Подруга рвала и метала, случались даже истерики. Я понимала, чем это вызвано — желанием доказать пресловутому Сергею, что и она может быть кому-то интересна. Каждый вечер после разговоров о делах мы говорили о мужчинах. Но, знаете, когда чего-нибудь страстно жаждешь, быстро не получается. Светка металась, не знала, как ускорить процесс, и вдруг, месяца два назад, прекратила подобные разговоры. Я, дура, обрадовалась. Думаю, успокоится и тогда встретит свое счастье. — Скопина опять начала всхлипывать.
— Не рвите сердце, Нина Ивановна, — успокоил ее Павел. — Сомневаюсь, что вы чем-нибудь смогли бы ей помочь. Ответьте, пожалуйста, вот на какой вопрос. Вы сказали, что вы и ваши знакомые пытались устроить личную жизнь подруги. Не знакомили ли ее с врачами, биологами, химиками?
Нина наморщила лоб:
— Что-то припоминаю. Да, конечно, Рита Омельченко знакомила ее с кардиологом. Очень положительный мужчина. Не знаю, что Светочку не устроило.
Записав телефон Омельченко и поблагодарив Скопину, Киселев протянул ей пропуск.
Глава 3
— Да, — вздохнул Кравченко, выслушав доклад Киселева. — Много сказано, но зацепиться почти не за что. Займись-ка этим кардиологом. Только что-то он слишком хорошо подходит на роль убийцы. Как-то быстро и легко мы на него вышли. Сам знаешь, так бывает, конечно, только очень редко. Кроме того, ты, Скворцов, займешься связями Яницкой. Она вовсе не обязана была посвящать Скопину во все свои дела, и милейшая Нина Ивановна могла знать о своей подруге далеко не все.
Рита Омельченко бойко и многословно расписывала Киселеву достоинства несостоявшегося кавалера Яницкой, врача-кардиолога Петра Семеновича Гурова, и требовала полного отчета, зачем вдруг такой человек понадобился следствию. Павел понимал, что неработающей женщине страшно хотелось пообщаться: скучно сидеть целый день дома и заниматься хозяйством. Лавируя, как парусник в коралловых рифах, между ее вопросами, Киселев получил, наконец, желаемый телефон врача, галантно пообещав милой даме как-нибудь навестить ее и рассказать о трудной профессии сыщика.
* * *
— Надеюсь, он уже дома, — сказал Скворцов, нажимая кнопку звонка квартиры Гурова. Послышались торопливые шаги, дверь открылась, и перед ними предстал невысокий подтянутый моложавый мужчина.
— Гуров Петр Семенович? — спросил Павел.
— Он самый, — улыбнулся мужчина. — А с кем имею честь?
Константин и Павел показали свои удостоверения. Гуров заметно побледнел. «Неужели?» — пронеслось в мозгу.
— Зачем же я вам понадобился? — он изо всех сил пытался выглядеть непринужденно и раскованно.
— Мы хотим задать вам несколько вопросов о Яницкой Светлане Васильевне, — ответил Скворцов.
На лице Гурова отразилось заметное облегчение.
— И что же вас интересует?
— Все, что касается ваших с ней отношений, — Киселев не отрывал от него глаз.
— Боюсь, я вам мало чем помогу, — рассмеялся Гуров. — Между нами не было никаких отношений.
— Нам кажется, не время для веселья, — оборвал его Константин. — Вы в курсе, что Светлана Яницкая скончалась три дня назад?
На этот раз лицо Гурова выразило не испуг, а удивление:
— Но как? Почему?
— Официальная версия — сердечная недостаточность, — ответил Павел.
— Вы хотите сказать: есть неофициальная? И потому вы здесь? Но при чем тут я?
— Неофициальной версии у нас нет, — Скворцов видел, что Гуров полностью расслабился, то есть вел себя как человек, которому совершенно нечего бояться. — Но когда молодая, здоровая женщина внезапно умирает, мы должны проверить все.
— Понимаю, — вздохнул Петр Семенович. — Как это там у Булгакова? «Хуже всего, что человек внезапно смертен». По-моему, это ответ на ваши вопросы.
— Если бы это был ответ на все вопросы, — заметил Киселев, — наша организация логически изжила бы себя. Поэтому вам все-таки придется дать нам парочку ответов.
— К вашим услугам, — поклонился Гуров. — Проходите. — Радость переполняла его. «Они не знают, они не знают», — крутилось в голове.
— Итак, не жаловалась ли Яницкая на состояние своего здоровья? Не заметили ли вы, как врач, наличия у нее каких-либо симптомов сердечной болезни? — спросил Скворцов.
— Боюсь, мне придется во всех подробностях рассказать историю, как вы выразились, наших отношений. Кстати, чего же мы стоим? Прошу, — он показал рукой на диван. — Итак, история нашего знакомства такова. Мне позвонила одна милая особа, наверное, небезызвестная вам Маргарита Александровна Омельченко, и предложила познакомиться с потрясающей женщиной. Смею добавить, Маргарита — милый человек, только один у нее недостаток: любит влезать в чужую жизнь. Я мужчина одинокий, нам, холостякам, несладко живется. Ну и подумал: отчего ж не познакомиться? Позвонил Светлане, пригласил в кафе. Мы очень мило побеседовали часика этак два, потом расстались, поняв, что это свидание первое и последнее. Ни я не попросил разрешения позвонить еще раз, ни она не предложила. Естественно, за два часа мы не касались состояния чьего бы то ни было здоровья. Внешне Света показалась совершенно здоровой, но это вовсе не означает, что она не страдала сердечными болезнями.
