— Костик, а обратный билет?
Она словно читала его мысли. Скворцов улыбнулся:
— Возьмешь сама, когда вдоволь накупаешься и станешь шоколадного цвета.
— Какой ты все-таки гаденыш! — она шутливо стукнула его по руке.
Он потрепал ее по волосам:
— Хочешь, пообедаем в ресторане?
— Хочу.
— Тогда прошу, — муж галантно взял ее под руку и направился к маленькому ресторану «Поплавок», располагавшемуся на речном причале. — Интересно, здесь есть рыбные деликатесы?
— Я согласна на все. В первую очередь — на свободный столик.
Со столиком им повезло. Пожилая пара освободила прямо перед их приходом прекрасное место, прямо у воды, под натянутым тентом.
— Прошу вас! — Костя отодвинул стул, приглашая жену сесть. — Принесите меню, пожалуйста.
Официантка в коротком синем платье, с белоснежной наколкой в волосах, быстро исполнила его просьбу.
— Рекомендую жареную осетрину, — любезно подсказала она.
Скворцов кивнул:
— Тащите две порции.
Она кокетливо улыбнулась:
— Что будете пить?
— Два бокала шампанского и два стакана «Боржоми», — ответил ей оперативник. — Салатик будешь? — спросил он у Кати.
— Нет.
Дождавшись ухода официантки, Константин вновь обратился к супруге:
— Итак, ты обвиняешь Шумелова в убийстве собственной жены?
Катя нахмурилась:
— Я пока никого ни в чем не обвиняю. Кстати, ты не рассказал, как идут дела в отделе.
Он помрачнел:
— Глухо. Группы добровольцев пока еще ничего не нашли.
Зорина пожала плечами:
— Ты знаешь мое мнение.
Шустрая официантка принесла запотевшие бутылки и аккуратно разлила шампанское и минеральную воду по бокалам.
— За успех! — одновременно сказали супруги и рассмеялись.
Сделав глоток и отставив бокал, Зорина попросила мужа:
— Костик, обещай мне продолжить наблюдение за Вячеславом Протасовым.
Скворцов поморщился:
— Ты опять за свое? Веришь предсказаниям своей Наташки? Она же просто смылась и даже адреса тебе не оставила?
— Она еще появится, — твердо заявила журналистка. — А про вашего бывшего подозреваемого я говорю не зря. Обрати внимание на его показания в протоколах допроса. Зачем Славик каждый раз повторяет, что и на шестнадцатое июня он тоже имеет алиби? Впрочем, верить или не верить — дело твое. Я думала, что ты облегчишь мне работу. Ладно, по приезде из Севастополя я займусь Протасовым!
— Ты сошла с ума! — оперативник чуть не поперхнулся куском осетрины. — Ладно, — выдавил он после некоторой паузы. — Отправляйся спокойно в свой Крым, костогрызка. Умеешь ты добиваться своего!
— Это любовь, — мечтательно заметила Катя.
Костя вздохнул:
— К сожалению. Давай, доедай, а то не успеешь на поезд.
— За нас! — Катя чокнулась с мужем и, поднеся бокал к губам, спросила: — Как ты за руль-то сядешь? Первый гибэдэдэшник — наш.
Муж усмехнулся:
— Давно мечтал пригласить кого-нибудь из этой братии в наше отделение!
Оказав жене помощь в упаковке чемоданов, которых почему-то оказалось два вместо одного, Скворцов, сделав недовольное лицо, заметил:
— Сразу видно, красотка собралась надолго. Вон сколько барахла с собой набрала!
— Кстати, с твоего благословения, — парировала Катя. — Я не уверена, что ты в мое отсутствие наденешь пояс верности.
— Учти, я буду надоедать тебе звонками, — пообещал оперативник.
Зорина оторвалась от чемодана и обняла супруга:
— Жаль, что ты не можешь поехать со мной.
Костя смягчился:
— И мне жаль. Но нам уже пора, дорогая, — он взял чемоданы и понес их в машину.
На вокзал муж и жена приехали вовремя. Поезд только что подошел к перрону, и пассажиры в помятых спортивных штанах и футболках, толкая друг друга, ринулись к лоткам с пирожками и минеральной водой, чуть не сбив с ног Скворцова.
— Это какой вагон, гражданка? — спросил он у толстой розовощекой проводницы.
— Восьмой как будто, — без малейшей тени любезности ответила она ему.
Костя протянул ей билет:
— Это наш.
Проводница равнодушно кивнула:
— Проходите.
Войдя в свое купе, Катя сразу поняла: полежать в тишине и подумать под стук колес ей не удастся. Вторую нижнюю полку занимала сухонькая старушка, полуоткрытый рот которой выдавал в ней любительницу поговорить.
— Далеко едешь, девонька? — поинтересовалась бабуся.
— До Севастополя.
— И я туда же, — обрадовалась бабушка. — Провожай своего любимого — и почаевничаем!
Гостеприимство соседки обезоружило Зорину.
— Спасибо. А кто на верхних полках?
— Да двое… таких, — старушка махнула рукой. — С Ленинграда еще не просыхали. Видать, опять за спиртным рванули.
— Понятно.
Эти двое, о которых говорила попутчица, вскоре не замедлили явиться, неся под мышками по бутылке водки. Не обращая никакого внимания на Константина, укладывавшего вещи жены наверх, они с двух сторон прижали Катю к верхней полке.
— Гляди, какая краля с нами поедет! Вот уж повезло так повезло, — осклабился один, обдав девушку перегаром, имевшим минимум несколько дней давности.
— Я сейчас с проводницей договорюсь, чтобы бабку в другое место запихнули, — прохрипел второй, пожирая Зорину маслеными глазами.
Их диалог, разумеется, не оставил Скворцова равнодушным. Подойдя к нежеланным попутчикам и крепко взяв обоих за локти, он выволок их в тамбур. Мужчины отчаянно вырывались из его стальных тисков.
— Ты чего, парень?! Топай отсюда!
— А того, — объяснил им Константин, — что эта дама, на которую вы так опрометчиво положили глаз, — моя законная супруга. А эта книжечка — о моей скромной персоне, — он вытащил удостоверение и ткнул им под нос.
Попутчики Кати выпучили глаза:
— Прости! Мы же не знали…
— Насчет проводницы и другого купе вы хорошо придумали, — одобрил оперативник. — Только я с ней сам договорюсь. Не возражаете?
Лица новых знакомых не выразили никакого удовольствия, однако возражений от них также не последовало. Словно услышав их разговор, к Косте подошла толстая женщина средних лет в униформе проводницы, продемонстрировав наличие у нее нюха на блюстителей порядка:
