— Обязательно. Если что-нибудь вспомните… — журналистка протянула ей визитку.
Глава 21
Выйдя из кафе, Зорина села в машину и задумалась. Итак, она снова в тупике. Была ли Евгения убита и если да, то кем? Теперь вырисовывалось несколько возможных кандидатов на роль преступника. Каким бы хорошим ни считала Лидия Виталия, он вполне мог прикончить много знавшую жену и скрыться в неизвестном направлении, благо, денежки уютно лежали в банке. Норина также, выполнив свою миссию матери Терезы, стала ему не нужна. Видеоаппаратуру Лаковский мог продать перед отъездом за гроши, получив таким образом лишние деньги. Разумеется, за итальянский кафель он выручил бы больше, однако попробуй найди покупателя в считаные минуты. Технику же возьмет любой перекупщик на радиорынке. Однако это первая версия. Есть еще версия номер два. С супругами могли свести счеты одураченные клиенты. А если все получилось так, как рассказывала Лидия? То есть второе дело оказалось опаснее и там имело место убийство? Тогда с Виталия просто не спускали глаз и не дали ему уйти, предварительно расправившись с Евгенией. Катя достала из сумки платок и вытерла потный лоб. Вот незадача! Она включила зажигание, и машина тронулась с места.
Норина позвонила журналистке вечером. Взволнованным голосом она сообщила, что среди своих вещей отыскала неизвестно откуда взявшуюся записную книжку Виталия. Катя коротко ответила:
— Сейчас буду, — и стала быстро одеваться, вызвав недоумение Константина:
— Ты куда?
— В редакцию. Надо срочно закончить статью.
Катя покраснела, однако иного выхода не было: любимый не только не пустит ее, но и запретит заниматься этим делом, становящимся все интереснее и интереснее. Скворцов недовольно заметил:
— Дня не хватает? Завтра позвоню твоему редактору. Заставляет работать сверхурочно — пусть покупает путевку в санаторий.
— И не думай, милый, — Зорина нежно погладила его по голове и поцеловала в макушку, — я сама ему скажу.
— Не задерживайся слишком долго.
— Хорошо.
Выехав из гаража, девушка покатила по направлению к кафе.
— Вот, — Лидия протянула ей маленький блокнотик в кожаном переплете. — Наверное, выпала из кармана, когда он одевался.
Дрожащими от волнения руками Зорина раскрыла книжечку. Итак, буква «М». Марина… Нет, страница пуста. Ни одной фамилии или имени! Девушка стала листать дальше. Дойдя до «С», она похолодела. Сипок. Мобильный и домашний телефоны. О нем говорил Рашид. Страшный человек… Способен на все. Кажется, так. Если с ним имели дело и Лаковские… Поймав на себе взгляд Нориной, журналистка захлопнула блокнот:
— Огромное спасибо.
— Не за что. Если это вам поможет…
— Я уверена, — она сделала паузу. — И еще… Я сказала неправду. Однажды Виталий сделал мне дорогой подарок. Вот, — она протянула девушке пластмассовую коробочку. Катя открыла ее и похолодела: в ней лежало кольцо с большим бриллиантом в окружении изумрудов.
— Можете забрать его с собой. После случившегося я не смогу носить эту драгоценность.
Лидия протянула ей руку на прощание:
— Если что-нибудь узнаете… А то я чувствую себя виноватой.
Катя кивнула:
— Обязательно.
Выйдя из кафе, журналистка еще раз открыла коробочку, чтобы получше рассмотреть перстень. Если она не ошибалась, по словам Константина, именно о нем говорила Наталья Анатольевна Петрушко, мать пропавшей Зеленухиной. В ее голове начала складываться картина преступления.
— Ты, дорогой, узнаешь все после меня, — это пожелание она адресовала Скворцову. — И пусть тебе станет стыдно за недоверие к моим показаниям.
Глава 22
Пробив телефон по электронному справочнику, Зорина очень удивилась: номер принадлежал Марине Ивановне Халяпиной, проживавшей по улице Загородная балка, 80. Итак, общение напрямую откладывалось. Сипок — это, по всей вероятности, кличка, и, естественно, хозяйка, если она имеет отношение к недавно происшедшим событиям, не будет рада журналистке. Девушка решила проследить за Халяпиной, надеясь, что та выведет ее на след более крупной рыбки. Подъ-ехав к дому Марины Ивановны, она притаилась за раскидистым тополем, предварительно узнав у выходившей из подъезда пожилой дамы, где квартира сорок и как выглядит ее хозяйка. Ждать пришлось недолго. Из подъезда выпорхнула жгучая симпатичная брюнетка, по описанию похожая на Халяпину, и заторопилась в сторону автобусной остановки. Нужный транспорт подошел быстро, и Кате пришлось протискиваться в переполненный салон вместе с объектом наблюдения. Через три остановки Марина покинула автобус, направившись к новому двухэтажному особняку. Стоявший у дверей охранник кивнул: он, вероятно, часто встречал ее здесь. Зорина подошла поближе и прочитала название «Агентство недвижимости «Мультижилье». Далее шел перечень оказываемых услуг, однако это журналистку уже не интересовало.
— Я хочу продать квартиру, — пояснила она охраннику. — Мне посоветовали обратиться сюда.
Парень кивнул.
— С кем я могу поговорить?
Он любезно пропустил ее к входу:
— Спросите Костикова Ярослава Мироновича. Второй этаж налево.
— Огромное спасибо.
Девушка поднялась по ступенькам. Она без труда нашла нужную дверь и уже хотела заглянуть в кабинет, как вдруг услышала голоса. Костиков был явно не один. Находившаяся у него женщина быстро полушепотом о чем-то ему говорила.
— Я все понял, Марина, — ответил он ей, выслушав длинную тираду. — А теперь иди. Не надо так часто мелькать в агентстве. Ты же знаешь, я не нарушаю своего обещания.
Женщина, судя по всему Халяпина, опять зашелестела:
— Только не надо меня пугать.
Голос у Ярослава Мироновича становился все более и более раздраженным:
— Ради бога, иди домой. Возле нашего заведение и так пасется милиция.
Этот аргумент оказался достаточно убедительным для того, чтобы Марина наконец отстала:
— Саша просил…
— Да помню…
Костиков подошел к двери и резко распахнул ее. У Кати хватило ума не прижимать к ней свое любопытное ухо. За десять секунд до маневра она спокойно сидела на стуле.
Выйдя в приемную, мужчина пристально посмотрел на единственную посетительницу:
— Вы ко мне?
— Если вы Ярослав Миронович.
— Именно так. Подождите секунду.
Он прошел в кабинет и что-то прошептал Марине. Она так же тихо ответила.
— Я постараюсь найти для вас подходящий вариант, — сказал Костиков, ведя Халяпину к выходу и произнося слова нарочито громко. — Вы с мужем можете не волноваться. Такие дела сразу не делаются.
