— Ваши условия? — Зорина блефовала, но на полковника было жалко смотреть.
— Вы отпускаете моего мужа, но не завтра, а сию же минуту. Это первое. Второе: мы действительно разойдемся друзьями. Никакой обеляющей вас статьи в газете не будет. И очерняющей тоже. Я долго думала над этим. Вы все равно выкрутитесь: так наверняка захотят более высокие чины, с которыми вы делились капиталами. Поэтому слушайте дальше: вы просто покинете пределы нашего города, подав в отставку.
Лицо мужчины просветлело:
— И все? И вы не тронете моего мальчика?
— Я не отмороженная, — констатировала Катя, — в отличие от вас. Только отморозки просто так убивают детей.
— Я был пьян! — Собеседник умоляюще посмотрел на нее. — Поверьте, в другом состоянии…
— Это отягчающее обстоятельство, — усмехнулась Зорина, — и вам это прекрасно известно. Ну да ладно. Мой муж сказал, что хочет домой. Давайте выполним его желание.
Заметов послушно набрал номер:
— Артем? Выпускай нашего арестанта. Произошло изменение соглашения. Что? Да, меня устраивает.
Он повернулся к девушке:
— Не знаю, когда вы прижмете любимого к груди, потому что подвозить до дома его никто не будет, но вы это сделаете, я ручаюсь головой.
— Верю. — Все это время Катя не выпускала из руки пистолета. — Но не вздумайте попытаться осуществить свои замыслы. Только тупой не понял бы, что вы собирались после опубликования статьи гулять на моих похоронах. Если со мной что-нибудь случится, в вашей семье тоже произойдет трагедия. В отличие от меня один мой знакомый — бывший член банды Кажарского, и у него не дрогнет рука, когда он выстрелит в вашего внука. Кстати, это он снабжал меня криминальным материалом: с организацией у него имелись счеты.
— Можете мне верить.
Зорина, держа полковника под прицелом, вышла из машины, покидая врага удовлетворенной. Данное мероприятие они досконально обсудили с Константином и пришли к выводу: других способов убрать Заметова нет — слишком велики его связи. Конечно, Катя могла бы выпустить разгромную статью с показаниями Виктории, но опять же, могла бы… Захочет ли Виктория выступать свидетелем в газете? Впрочем, даже если и захочет, пресловутый тренер по фитнесу наверняка сдрейфит и станет от всего отпираться, боясь разозлить богатого папу, на чьи денежки он уже нацелился. Возможно, ему удастся отговорить и возлюбленную. Тогда у Зориной против полковника не будет ничего. Нет, лучше синица в руках…
Лежа в объятиях Константина, она еще раз пересказывала ему ту встречу, хотя он давно уже все знал наизусть, и призналась в том, чего он не знал: именно после этого инцидента муж развелся с ней.
Сергей пришел домой почти под утро. Усталый и злой, он оттолкнул жену, бросившуюся ему на шею, и отправился в ванную. Потом приготовил себе кофе, и все это — в полном молчании. Девушка суетилась возле него, не понимая, что делать, чем помочь. Наконец муж промолвил:
— Как ты это объяснишь?
— Объясню что? — спросила Катя.
— То, что случилось со мной. — Он нервно дернулся. — Какие-то люди похищают меня, находящегося в полном неведении относительно твоих делишек, бьют, мучают и смеются, когда я говорю: мол, не в курсе деятельности своей жены.
— Сейчас я тебе все расскажу. — Журналистка придвинула табуретку к столу и облокотилась на него, приготовившись к долгому разговору, но Сергей грубо оборвал:
— А я ничего не хочу знать. Так, знаешь, спокойнее живется. И вообще, завтра я подаю на развод.
Катя похолодела.
— Ты мне назовешь причину?
— Я узнал, что представляет собой моя жена, — сказал мужчина, отпивая кофе, — и не собираюсь жить с такой женщиной. Почему ты не поведала о себе раньше? Я бы никогда не женился ни на милицейском работнике, ни на журналистке, расследующей криминальные дела.
Зорина рассмеялась:
— Вот уж не могла предположить, что ты вообще не читал ни строчки из написанного мною. О тематике моих статей знает весь город. Как оказалось, кроме тебя. Это нонсенс, Сережа! Не прочитать ни одного материала собственной жены! Как, должно быть, смеялись подонки, издевавшиеся над тобой! Они и то знакомы с моим творчеством. К сожалению, ты действительно женился вслепую, зная: Катя Зорина — известная журналистка. Так ты представлял меня своим знакомым? И при этом не видел ни одной моей статьи!
— И, самое главное, теперь не хочу о них и слышать, — Сергей поднялся, — сейчас я пойду спать, а утром поедем в ЗАГС.
Катя так устала за сегодняшний день, что не почувствовала отчаяния и желания во что бы то ни стало сохранить их брак.
— Как скажешь, — вздохнула она.
Наутро ничего не изменилось. Они подали заявление о разводе, и Зорина засобиралась к родителям, но Сергей оставил ей квартиру, не желая иметь ничего общего и не фигурировать в качестве бывшего мужа в газетах. Так закончилась ее семейная жизнь.
— Жалеешь о нем? — спросил Константин, гладя ее руку.
— Жалеют, когда неизвестно куда девается любовь, — философски изрекла подруга. — А когда ее изначально не было, а было желание обзавестись известной женой…
Скворцов кивнул.
— Хорошо, что я не женился, — улыбнулся оперативник. — Представь: ни к одной женщине меня не тянуло настолько, чтобы связать с ней свою жизнь. Наверное, я знал: мое счастье еще впереди. Ты выйдешь за меня?
Катя кивнула, прижавшись к его плечу.
— Нам не придется узнавать друг друга. Сколько лет мы уже знакомы? Кстати, тебе не пора на работу?
Оперативник встрепенулся, но тут же облегченно вздохнул:
— А ведь действительно, чуть не забыл! Сегодня воскресенье, и мы можем посвятить друг другу этот день. Поедем куда-нибудь? Я не огорчу тебя, если попрошу рассказать мне про твои взаимоотношения с Вариным-старшим?
— Тогда давай останемся дома, — предложила Катя. — Почитаешь статьи, они собраны в отдельной папке.
— Твое желание — закон, — Константин крепко обнял и поцеловал девушку. — Иду готовить завтрак. Не суди строго.
Катя чувствовала себя счастливой впервые за долгие месяцы. Как хорошо, когда рядом с тобой человек, который понимает тебя с полуслова, с которым у тебя много общего и которому ты нужна такая, какая есть. Она накинула халат. Дело Варина хранилось в розовой папке в шкафу. После завтрака (Константин приготовил фирменный омлет с сыром) влюбленные уселись на диван и раскрыли папку.
— В принципе мне нечего рассказывать, — заметила Катя. — Чем он привлек внимание правоохранительных органов, ты знаешь. Однако вы прекратили дело, а я занялась журналистским расследованием.
— Почему? — поинтересовался Скворцов.
— Потому что ко мне шли и шли люди, утверждавшие: Варин сделал их инвалидами. И я стала прощупывать его коллег. Остальное — в моих статьях.
